Его площадь небольшая, всего лишь 6 квадратных метров, но имеется все для изготовления денег: от бумаги до пресса.
После ряда допросов Боярский в присутствии свидетелей в своем подвале рассказывал со всеми подробностями, как он изготовлял самые совершенные в мире фальшивки. Следственная комиссия была вне себя. Видно было, что Чеслав Боярский обладает удивительными, феноменальными способностями.
Это уникальный феномен в истории изготовления фальшивых денег.
Рис. 53. Банкнота в 100 франков, одна из тех, которую изготовил Чеслав Боярский.
Значителен и сам облик этого гения фальшивок: высокий лоб, узкий, немного великоватый нос, энергичный подбородок, живые глаза за стеклами очков, тяжелая, прямая походка. Ростом, правда, не вышел — всего-то 158 сантиметров. И все же человек, которого один французский судебный репортер окрестил «профессор Косинус», поскольку форма головы Боярского блестяще иллюстрирует нарицательное прозвище высокообразованных людей — «яйцеголовые», действительное исключительное явление, правда, в негативном смысле. Интересно, что судебные журналисты не клеймили, а сочувствовали Боярскому. В их судебных репортажах звучит тихая мелодия реквиема по утерянному гению, которому общество не смогло предложить ничего лучшего, кроме карьеры преступника. Репортер из «Монд» пишет о его «удивительных», необыкновенных способностях, считая «самым оригинальным фальшивомонетчиком своего времени». «Художник, маг, гений», — так назвала его «Юманите». 13 лет французские стражи порядка затратили на поиски и арест авантюриста. За это время Боярский сумел выпустить фальшивых денег на сумму 249 миллионов франков. В этой цифре суммированы старые и новые франки. Действительный эквивалент фальшивых банкнот так и не установили. Французский национальный банк на судебном процессе заявил об ущербе в 1,1 миллиона франков. Нанесенный ущерб был оценен в 3,6 миллиона франков. Один этот факт вынудил собравшуюся в зале суда публику с достаточным уважением и симпатией отнестись к главному обвиняемому. Оно еще более возрастало, по мере того как слушатели узнавали о жизни Чеслава Боярского.
Боярский родился в 1912 году в небольшом польском городке Ланцут в семье мелкого коммерсанта. Во время учебы во Львовском политехникуме изучал политическую экономию. Через несколько лет в университете Данцига получил диплом инженера-строителя. Вначале Второй мировой войны он был офицером польской армии. В 1940 году в Марселе вступил в ряды Сопротивления. Победу встретил в составе батальона польских добровольцев в Париже.
Почти все его боевые друзья возвратились на родину. Сам же Боярский решил, что во Франции он найдет более лучшее применение своим способностям. В Бобиньи, северном пригороде Парижа, он снял маленькую квартиру и превратил ее в отличную мастерскую. Здесь он самозабвенно работает, изобретает, получает несколько патентов: за изготовление пластмасс, электробритвы, ротационной машины. Заказчика не удалось найти, и изобретения Чеслава оказываются невостребованными. Его дипломы о высшем образовании во Франции не признаются действительными, и он не может занять Достойного положения. Несмотря на превратности судьбы, Боярский находит в себе силы мастерить, выдумывать, изобретать. В 1948 году Чеслав женится на молодой француженке из довольно зажиточной семьи. Любимая Сюзанна, ее родители верят в талант Боярского, всячески поддерживают изобретателя. Однако честолюбивый Боярский не может жить подаянием. В конце 1948 года у какого-то старьевщика за 200 старых франков он покупает неисправное биде «старого режима». Делает из него мельничную установку для переработка бумаги. Инженер-строитель, абсолютно не знающий полиграфию, штудирует массу специальной литературы и строит небольшой пресс. Затем Боярский занимается изучением паутины тончайших линий и точек на банкнотах. Чеслав рисует, чертит, осваивает гравировку, работает резцом, смешивает краски. Настойчиво, отчаянно, отрешась от всего, он упорно движется к своей желанной цели. Он сам сделает себя богатым. С предельной точностью, присутствующей в клубке линий и портретах Мольера и Гюго, непризнанный гений имитирует следующее: «Подделка государственных банкнот, а также использование фальшивых денег в соответствии со ст. 139 Уголовного кодекса караются пожизненным тюремным заключением. Это наказание распространяется и на тех, кто ввозит фальшивые банкноты во Францию».
За два с половиной года неутомимого труда человек, не прошедший обучения в производстве бумаги, технике печати, не говоря о графических работах, достиг такой высоты, таких результатов, что они вполне заслуживают эпитета «гениальные». Банкноты Чеслава Боярского были совершенны по качеству. Он подумал и о водяных знаках. Для снятия всяческих подозрений он изобрел специальную установку, «старящую» деньги. Ведущие эксперты Банка Франции, выступая в суде, признали, что невозможно было предупредить общественность, назвав признаки, но которым можно было бы отличить денежную продукцию Боярского. Они, опытные эксперты, с великим трудом и то не всегда идентифицировали его банкноты. «Стреляным воробьям» показался подозрительным хруст, издаваемый банкнотами, когда их усердно мяли. Скажите, кому придет в голову мять деньги? Единственная реальная улика — повторяющиеся номера. Подобное доказательство вины начинает «работать» лишь тогда, когда фальшивые деньги поступают целыми пачками.