Сталин сознательно отстранился от вопроса о соотношении сил. Ему надо было вылечить своих командиров от «финнобоязни», успокоить их: и в финской армии недостатков не меньше, чем в Красной. Никто из присутствующих, конечно, не указал вождю на явные несуразности, содержавшиеся в его речи. Фин — ляндия по сравнению с Советским Союзом действительно была богатой страной. Финны жили несоизмеримо благополучнее, зажиточнее и комфортнее, чем советские люди. Да вот только финнов было в 50 раз меньше, чем граждан СССР, и Маннергейм и другие финские генералы прекрасно понимали значение артиллерии и авиации, но никак не могли соперничать с Красной Армией в численности орудий и самолетов. И кому и как, интересно, могла Финляндия продавать порох? И зачем было финской армии предпринимать масштабное контрнаступление, коли противник имел подавляющее превосходство не только в живой силе, но и в авиации, танках и артиллерии? Неудача 23 декабря убедила их в бессмысленности массовых контратак. «Фокусы», которые так удавались финнам, для красноармейцев вплоть до конца войны оставались почти китайской грамотой. Вместе с тем, именно инициативы, смекалки и хитрости не хватало бойцам и командирам Красной Армии. Финны умели воевать стратегически верно, а не только делать партизанские вылазки, как говорил Сталин. Они превосходно оборонялись и успешно контратаковали в районе к северу от Ладоги, где условия местности не позволяли советской стороне использовать свой численный и технический перевес. Однако шансов на победу у финской армии не было. Она не могла неограниченно перебрасывать войска на Карельский перешеек с других участков фронта. Красная Армия везде перешла в наступление — стало тяжелым положение финских войск, оборонявшихся севернее Ладожского озера.
2 марта получила приказ о наступлении во фланг лоймоловской группировке противника 75–я стрелковая дивизия, входившая в состав 1–го стрелкового корпуса. Накануне, в ночь на 29 февраля, подразделения ее 34–го стрелкового полка овладели несколькими высотами южнее излучины реки Вигарус — ярви. 3 марта подразделения 34–го и 115–го стрелковых полков заняли еще несколько высот на западном берегу Вегарус- ярви и были остановлены.
4—6 марта части дивизии приводили себя в порядок и готовились к новому наступлению. 7—10 марта в наступлении принимали участие 28–й и 115–й полки, а также дивизионный лыжный батальон. Они продвинулись на 4–5 км и заняли несколько высот. 11 марта наступление продолжалось до 3 часов дня — подразделения 28–го стрелкового полка продвинулись на 1,5 км, но в этот момент группа финских лыжников неуловимо просочилась в тыл полка, уничтожила транспорт с боеприпасами и нарушила связь штаба с батальонами. Командование полка вынуждено были повернуть часть наступавших для очищения тылов. Финны не стали дожидаться боя с превосходящими силами противника и вернулись к своим.
В ночь на 12 марта 28–й полк был сменен на позициях 3 полками 24–й мотокавдивизии. Дивизия готовилась к новому наступлению, но подготовка оказалась ненужной: война закончилась.
18–й мотокавполк в ночь на 1 марта произвел вылазку на северный берег Киви — ярви силами 2 приданных лыжных эскадронов, но постепенно в бой пришлось ввести весь полк, поскольку финны попросту окружили наступавших. После ввода в бой всех подразделений полка и подоспевшего эскадрона 25–го танкового полка лыжники благополучно вышли из кольца к вечеру того же дня.
12 марта части 24–й мотокавдивизии перешли в наступление в южном и юго — западном направлениях. К вечеру они достигли рубежа в 2–2,5 км от берега озера Лоймолан — ярви, а к моменту окончания войны достигли северного и северо — восточного берегов озера, выйдя на ближайшие подступы к важному узлу дорог — станции Лоймола.
Еще 2 марта перешла в наступление на лоймолов- ском направлении и 56–я стрелковая дивизия. Ветре- тив упорное, героическое сопротивление финской 12- й пехотной дивизии, она продвинулась вперед к вечеру 4 марта всего на 700–900 м. На следующий день советскому командованию пришлось прекратить бесполезные атаки.