Сложнее обстоит дело с советскими безвозвратными потерями. Их более или менее точная величина вообще неизвестна до сих пор. Цифрам, приведенным штабом Ленинградского военного округа, никто не поверил. Финская разведка подсчитала советские потери в 200 тысяч погибших. В приказе по армии по случаю завершения «зимней войны» 13 марта 1940 года маршал Маннергейм писал, обращаясь к «солдатам героической финской армии»:
«Более 15 тысяч из вас, вышедших на поле боя, некогда не увидят снова своих очагов, а сколькие из вас навсегда потеряли способность трудиться! Но вы также нанесли врагам тяжелые удары, и, если 200 тысяч из них лежат в снежных сугробах и смотрят невидящими глазами в наше хмурое небо, в том нет вашей вины. У вас не было к ним ненависти, вы не желали им зла, вы лишь соблюдали жестокие законы войны: убить врага или погибнуть самому».
200 тысяч погибших солдат — это число долгое время казалось большинству исследователей сильно завышенным. В годы перестройки советские историки ввели в оборот новые данные о потерях Красной Армии в финской войне. В 1990 году А. М. Носков обнародовал цифры из доклада Административно — мобили- зационного управления Генерального штаба, составленного в июле 1940 года: более 72 408 убитых и умерших от ран, 17 520 пропавших без вести и около 200 тысяч раненых, контуженных и обмороженных. В 1993 году в книге «Гриф секретности снят» появились еще более высокие цифры советских потерь — по итоговым войсковым донесениям, по состоянию на 15 марта 1940 года. Согласно этим донесениям общие потери составили 338 084 человека, в том числе 65 384 убитых, 19 610 пропавших без вести, 186 584 раненых и контуженных, 9614 обмороженных и 51 892 больных. Но и эти данные представляются существенно заниженны — ми. Ведь согласно данным Е. И. Смирнова общее число больных и обмороженных в санитарных потерях Красной Армии составляло 12 %. Если исходить из того, что раненых и обмороженных действительно было 61 606, то общее число раненых, контуженых, обмороженных и больных должно составить около 513 400 человек. Вероятно, общие санитарные потери Красной Армии в финской войне были близки к этой цифре. Из числа раненых и заболевших к 1 марту 1940 года умерло 15 921 человек. Таким образом, безвозвратные потери, включая пленных, увеличились до 100 915 человек. На родину вернулось из финского плена около 5 600 человек, а от 100 до 200 красноармейцев и командиров предпочло остаться в Финляндии или переехать в другие страны. С учетом этого общее число погибших советских военнослужащих можно было оценить в 95 200 человек. Однако и эта цифра оказалась не окончательной.
К сведениям о потерях, исходящих от Генерального штаба Красной Армии, следует относиться весьма критически. Учет потерь был значительно затруднен тем, что очень многие штабы полков и дивизий были укомплектованы командирами запаса, которые не имели опыта штабной работы и обыкновенно запутывали документацию. Часто было и так, что бойцы и командиры не имели так называемых «смертных медальонов» и те, кто вывозил трупы с полей сражений, естественно, не могли установить, из какой именно части убитый или замерзший.
Сам Сталин на совещании по итогам войны с Финляндией в апреле 1940 года приводил примеры, насколько плохо учитывались потери в этой войне:
«Мы 44–ю дивизию просили узнать, сколько убито из этой дивизии, сколько попало в плен — не могут сказать, гадают, говорят — тысячу. Оказывается, книжка какая‑то была. Приехали в каком составе — тоже неизвестно, по книге нельзя судить, так как часть, бывает, хворает, получает пайки в госпитале, часть — в отпуске. Списочный состав дивизии нереальный, проверяли людей по книге. Действительный состав не отвечает тем записям, которые были сделаны в книге. Приехали сюда, сколько осталось в армейских или дивизионных госпиталях — тоже неизвестно, сколько было на линии огня — неизвестно… Что делают — проверяют, перекличку делают — неизвестно. Не знали, сколько убыло, это остается неизвестным. Разве так можно организовать работу?»