26 октября 1440 года приговор в отношении Жиля де Ре, Пуату и Анрие был приведен в исполнение. В день казни епископ Нанта организовал религиозную процессию духовенства и народа ради «спасения души маршала де Ре и его сообщников». Трудно представить себе, но нантская толпа горячо приветствовала и молилась за — пусть раскаявшегося — детоубийцу, когда его вели на казнь. Может быть, она не очень доверяла тому, что говорилось на суде? Непонятным кажется внезапный переход Жиля де Ре от надменного отрицания законности суда к полному подчинению и сознанию во всем, в чем его обвиняли. Свидетели говорили об исчезновении детей, а не о том, что они видели, как их похищали слуги барона. Анрие и Пуату путались в числе убитых детей — называли цифры от нескольких десятков до 800. Можно допустить, что слуги были не сильны в арифметике. Фактом является, что в замках маршала не нашли ни одного трупа. Пуату показал, что останки жертв ранее находились в Шамптосе, потом по приказу барона их извлекли из башни, перевезли по реке в Махкуль, чтобы там сжечь. Не проще ли было выбросить их в воду? Не было среди свидетелей и ни одного ребенка, которому посчастливилось бы избегнуть рук Жиля де Ре. Одним словом, было доказано только занятие алхимией. Среди свидетелей не было ни одного пажа, оруженосца или других дворян из свиты маршала. Ряду свидетелей явно изменяла память, показания других были, несомненно, искусственно приведены в буквальное соответствие друг с другом, что еще более подозрительно. Некоторые свидетели явно говорили то, что им подсказывали судьи. Родители погибших детей могли только от судей узнать о показаниях содержавшейся в тюрьме Перрин Мартен. Между прочим, хотя сохранились показания самых маловажных свидетелей, не осталось никаких следов суда над этой наиболее активной помощницей Жиля де Ре. Точно установлено лишь, что она была арестована примерно в то же время и призналась в роли, которую играла в преступлениях барона. По-видимому, Перрин Мартен, как и слуг, подвергли столь жестокой пытке, что «колдунья» не пережила допроса. Участь Прелати, которого на время «забыли» в его темнице, становится более понятной, если учесть, что нашлись новые охотники испытать его искусство. Он был освобожден благодаря заступничеству герцога Рене Анжуйского, который сделал его своим придворным алхимиком. Но Прелати не ушел от своей судьбы — через несколько лет его уличили в очередном мошенничестве: вместо фабрикации золота он занялся подделкой печати герцога. Заступников на этот раз не нашлось, и алхимик был отправлен на эшафот.
Жиль де Ре сознался в своих преступлениях, но, вероятно, сделал это, чтобы избежать самого страшного для такого верующего христианина, каким был барон, наказания, как отлучение от церкви. Некоторые историки недаром сравнивают процесс Жиля де Ре с судом над тамплиерами: и там и тут вымышленные обвинения, сфабрикованные, чтобы создать предлог для захвата имущества осужденных. История Жиля де Ре окружена таким густым туманом легенды, созданной в ходе процесса, что уже трудно или невозможно разглядеть подлинные черты человека, бывшего некогда сподвижником Жанны д’Арк.
В 1992 году Жильбер Пруто, автор книги о Жиле де Ре, организовал новый «процесс», в котором участвовали медики, историки и политики. Были зачитаны протоколы прежнего судилища и приведены доводы, говорящие в пользу невиновности обвиняемого и того, что епископ Мальтруа был просто орудием англичан. На обращение к президенту Франсуа Миттерану с просьбой о восстановлении «исторической истины» ответа не последовало… К тому же рыцарь Синяя Борода слишком удобная фигура, чтобы пугать им непослушного ребенка и привлекать туристов к развалинам замков, бывших, по легенде, местом его злодеяний.
ПИСЬМО ФРАНЦИСКА 1
В 1525 году войска Карла V нанесли в битве при Павии сокрушительное поражение французской армии, возглавлявшейся самим королем Франциском I. Глава Французского королевства был увезен пленником в Мадрид. Ему удалось освободиться лишь ценой унизительных обещаний, которые он, впрочем, вырвавшись на волю, поспешил взять назад. Пока Франциск оставался в плену, ставшая во главе французского правительства королева-мать Луиза Савойская попыталась завязать связи с султаном. Первые ее посланцы были перехвачены и убиты агентами Габсбургов. Одному из французских представителей — некоему Иоанну Франджи-пани — в декабре 1525 года удалось достичь Константинополя. Он передал от имени королевы просьбу напасть на владения императора, который иначе станет господином всей Европы. Это послание королевы-матери, по мнению одного из ее новейших биографов, позволяет считать, что она первая выдвинула концепцию «равновесия сил». (На деле, как мы убедимся, эта концепция и даже начало ее практического применения относятся к более раннему времени.)