Император Карл V на 31 году жизни
Гравир. на мели Бартелем Бэгамом в 1531 г.
Это письмо Франциска, которое тот тайно направил в Париж из своей мадридской тюрьмы и которое курьер провез спрятанным в подошве ботинка. Султан, намечавший поход на Венгрию, ухватился за представившуюся возможность обрести союзника. Он даже отправил ответное послание Франциску, советуя не падать духом в несчастье, и устно через Франджипани обещал помощь против Карла V. От императора не укрылся этот, по его выражению, «святотатственный союз лилии (герба Валуа. — Авт.) и полумесяца». Современники вспоминали, что, когда император Карл V упрекнул Франциска за союз с «неверным псом» — султаном, король ответил: «Я воспользовался помощью пса, но для того, чтобы мое стадо не попало в зубы к волку».
Французская дипломатия стремилась воспрепятствовать союзу Карла V с протестантскими князьями на антитурецкой основе. Часть историков полагает, что Франциск 1 прямо призывал султана в 1525 году к нападению на Венгрию. (Такие же обвинения раздаются в адрес Венеции и самого папы. Говорили даже о том, что ими были посланы вспомогательные отряды для усиления турецкой армии.) В 1533 году состоялась встреча Франциска с папой Климентом VIII. Папу современники обвиняли в том, что он дал согласие на союз французского короля с султаном, а также с германскими протестантами. Это нельзя подтвердить документально. Зато фактом является то, что Климент пересказал содержание этих секретных переговоров Карлу V. По словам папы, король прямо заявил: «Я не только не собираюсь сопротивляться турецкому нашествию на христианские страны, но, напротив, насколько смогу, буду способствовать ему, дабы облегчить себе возвращение того, что принадлежит мне и моим детям и что было узурпировано императором».
Франко-турецкий союз диктовался и расстановкой сил, но обе стороны не могли открыто заключить его. Это было затруднительно и для «его христианского величества» короля Франциска I, носившего титул «защитника веры», и для «повелителя правоверных» — султана Сулеймана. Даже неформальное и первоначально сохранявшееся в тайне соглашение между Парижем и Константинополем было встречено в Европе с негодованием. Однако в 30-е годы ХУЛ в. связи между Парижем и Портой стали общеизвестным фактом. Французские купцы получили от султана торговые привилегии в Турции (так называемые капитуляции 1535 года).
Франциск I, король Французский
По картине Клуэ, гравюра Платта-Монтаню
Ландскнехты Карла V во время первой его войны против Франциска I.
Гравюра на дереве, исполненная около 1520 г. Шеффелином
Под предлогом сохранения Франции на стороне католицизма в главном вековом конфликте Габсбурги хотели вернуть ее на свою сторону и в другом вековом конфликте — христианства и ислама. По тайному Жуанвильскому договору, который в декабре 1584 года заключила Испания с французской Католической лигой (группировкой крайних католиков), последняя обязалась порвать союзные отношения, которые уже полвека связывали Францию и Оттоманскую империю.
ОПРАВДАНИЕ ЕКАТЕРИНЫ МЕДИЧИ
Несомненно, что в основе религиозных войн лежали социальные причины, так же как и в основе средневековых междоусобиц.
По мере своего развития войны все более приобретали форму династический борьбы между Бурбонами, возглавлявшими протестантский лагерь, и Гизами — руководителями крайних католиков, — борьбы за престол, который должен был стать вакантным после смерти последнего из сыновей Генриха II и Екатерины Медичи.
Франция могла в любое время ожидать интервенции со стороны Испании, направленной против гугенотов, от нее спасало фактически лишь отвлечение сил Мадрида на другие цели. Строя завоевательные планы под маской заботы об интересах религии, Филипп II нередко стремился придать им видимость обороны от наступления протестантизма. Жена испанского короля Елизавета, дочь Екатерины Медичи, в июле 1561 года, в самом начале гражданских войн, писала матери, что никто больше ее мужа не озабочен угрозой для католической веры во Франции, поскольку «Фландрия и Испания находятся неподалеку». Попытки Екатерины достигнуть соглашения с гугенотами вызвали открытое и резвое вмешательство со стороны Филиппа. «Дайте понять королеве, — писал он испанскому послу во Франции, — что, следуя этому курсу, ее сын потеряет свое королевство и лишится повиновения со стороны своих вассалов».