– За правду.
В этот момент вошла секретарша Катя с кипой бумаг:
– Я распечатала все, что прислали вам на и-мейл из Петербурга. Вот, пожалуйста, можете посмотреть.
Анна углубилась в изучение бумаг.
Тем временем Ринат подъехал к финской границе. После выходных здесь скопилось много машин; очередь, казалось, вообще не двигалась. Он посмотрел на часы – половина первого, – бесцельно походил вокруг, потом сел за руль и включил музыку…
Та же музыка тихо звучала в хельсинкском офисе «Имидж Холдинг». Среди кипы статей на финском и английском языках, присланных референтом, попадались рисунки и подводные фотографии корабля. Анна просматривала картинки; если не понимала текст, передавала статьи Ристо Салонену. На английском она прочитывала документы сама и делала пометки в блокноте. Оба молчали. Снова вошла секретарша и разлила в чашки кофе.
– Вот, смотрите! – оживилась Анна. – Музейное ведомство запретило Рауно Койвоссари, который нашел корабль, нырять и пытаться его поднять. Чего же вы своим же финнам не даете это сделать?
– Тоже известная история. Ныряльщики судятся с правительством и пока проигрывали все процессы. Позиция финских властей однозначна: корабль – государственная собственность, поэтому частные лица не могут принимать никакого участия в его судьбе, – пояснил Салонен.
– Тогда почему финское правительство само не озаботилось поднять государственный корабль? Прошло уже девять лет с момента, как его нашли.
– Нет денег в бюджете. Мы экономный народ. И вообще, если он уже пролежал на дне двести тридцать восемь лет, может, его лучше не трогать, пусть там и остается, где лежит? Такое мнение тоже существует.
– Знаете, Ристо, в России есть выражение «собака на сене». Понятно? Сама сено не ест и другим не дает.
– Но вы согласны по поводу соблюдения законов? Что, у вас в России по-другому? – уже с некоторым раздражением спросил финн.
– Кажется, да. По-другому.
– У нас – нет. Так есть и будет. Это опять правда, мадам, которую я вам прямо говорю.
– Ристо! Корабль лежит на глубине сорок один метр. Он доступен даже ныряльщикам в легких водолазных костюмах. Я сама погружалась на такую глубину! Вам не кажется, что груз могут просто разграбить нечистые на руку люди?
– Финское правительство организовало охрану корабля.
– Поставили там полицейских и подогнали две подводные лодки на круглосуточное дежурство? – усмехнулась Анна.
– Это у вас юмор такой, да? – поинтересовался Салонен. – Они охраняют корабль с поверхности. В этом районе ввели общеевропейскую запретную зону, разместили под водой датчики движения, и никто не имеет права там плавать или нырять.
– Катя! – обратилась Анна к секретарше. – Как ты можешь здесь работать?
– Вот и подумайте о моей заработной плате, – улыбнулась девушка.
– Подумаю, подумаю. И бесплатное молоко за вредность надо тебе с завтрашнего дня выдавать.
– Анна Федоровна, я созвонилась с редакцией газеты «Капулетти». Они очень хотят взять у вас интервью и дали номер телефона юридической компании, которая представляет в суде финских ныряльщиков.
– Вот умница! Это то, что мне надо! Соединяй меня немедленно с юристами… Ах да! Сегодня же воскресенье. С журналистами хотя бы можно встретиться, чтобы не терять время?
– Созвонюсь, – кивнула секретарша.
– Катя, попробуй еще связаться с Амстердамом. Узнай, можно ли прямо сегодня посетить архив музея Рубенса. Вот тут сказано, что в архиве есть документы по аукциону тысяча семьсот семьдесят первого года, на котором были куплены картины для Екатерины Второй. Я бы пока смоталась туда и обратно, а завтра встречусь с юристами… – Анна достала свой мобильный телефон и набрала номер. – Фу ты! Ринат же оставил свою трубку в усадьбе! А я ему названиваю…
Муж только что проехал таможню. На его часах уже была половина четвертого.
– Да что я так нервничаю! – произнес он вслух. – Найду поворот! Глупости. Успею до шести или не успею – все равно найду.
Он машинально придавил педаль газа и понесся по российско-финскому шоссе. На соседнем сиденье лежал его раскрывшийся бумажник с вложенной туда фотографией жены…
Анна Томилина уверенно вошла в лобби маленькой престижной гостиницы, которая была оформлена под интерьер парохода. Вместо перил на лестницах – толстые канаты, корабельная утварь; на стенах – традиционные колеса штурвалов, огромный винт корабля, засушенные чучела рыб и черепахи в сетях, затянувших потолок. Из окна гостиницы открывался вид на морской залив и порт. В вестибюле Анну ждал финский журналист, прекрасно говоривший по-английски.
– Рад вас видеть, миссис Томилина! Меня зовут Теппо. Я из газеты «Капулетти» и давно веду эту тему.