Хм, вполне возможно, что так и есть. До своей свадьбы Люция жила при монастыре вместе со своей матерью, которая там же приняла постриг. Кстати, хоть об этом и не принято говорить, но вполне очевидно, что новый император, взойдя на престол, постарался как можно скорей избавиться от возможных конкурентов. Ирис была не ясна причина, по которой отец нынешнего императора отказался от притязаний на престол и стал монахом, удалившись прочь от мирских сует в Восточную Пустынь. Очевидно, этот способ избавления от родственников так понравилось молодому императору, что он поспешил так же избавиться от мачехи и сводной сестры. Но вскоре опомнился, все же вернув ко двору сестру. Люция как-то обмолвилась, что императорские солдаты чуть ли не с самого обряда пострига увезли прямиком к Его Величеству. Еще бы! Ведь сводному братцу срочно потребовалось укрепить связи с одним из влиятельных аристократических родов Гарднерии. А теперь нашлось занятие и для Фредерика.
— Опять думаешь о нем? — негромкий голос принца заставил Ирис вздрогнуть. Она была так глубоко погружена в собственные мысли, что даже не заметила его появления.
— С чего ты взял? — чуть наигранно усмехнулась княжна, на всякий случай отступая в тень.
— Когда ты думаешь о брате, всегда злишься, и твои глаза темнеют, — он слегка приподнял ее подбородок, словно желая убедиться. — Как сейчас.
— Верно, — уже искренне усмехнулась Ирис, дернув подбородком, — но сейчас я думала о другом. Борейцы скорей всего уже перешли Стену и двигаются сюда.
— Ха! Но это же дружеский визит, а не военные действия! Тем более по такому радостному поводу! — ободряюще улыбнулся Фред, приобняв ее за плечи.
— Знаю, — тихо ответила Ирис. — И все же меня не оставляет тревожное чувство, как перед большой бурей.
— Прости, что оставил тебя одну, — Фред обнял ее сильней. Как маленький ребенок, который не знает, как помочь, но очень хочет. Ирис положила руку поверх его:
— Я не одна, — ласково улыбнулась она. — У меня есть Джакс и Леон, и Марта с девочками. И весь Эйл в придачу.
И всех их она должна защитить.
11
Дни до приезда гостей пролетели как один миг. Сэр Леон отдавал последние приказы, проверяя все ли готово, леди Марта не отходила от Лисс и Каны, явно наслаждаясь возможностью побыть вместе со своими воспитанницами. Люция и Фредерик время от времени составляли им компанию, прохлаждаясь в музыкальных гостиных или замковой оранжерее. Правда, Кане все же пришлось на некоторое время исчезнуть, чтобы по просьбе Ирис выяснить, какие настроения царят в народе.
Как и ожидалось, мнения по поводу приезда борейцев были самые разные, но общее было нейтрально-положительным. И в этом была заслуга как Ирис, так и Каны. Ведь порой работой девушки было не только собирание нужных сведений, в том числе и мнения простых людей, но и влияние на него. Распространение нужной информации, устранение ложных или неблагоприятных слухов… Все это придумали еще за долго до появления Ирис или Каны, а они лишь стали частью этой веками отработанной системы.
Когда княжна только стала правительницей, она предлагала Кане и Лисс отказаться от навязанных им должностей и начать жить, как подобает девушкам из знатных родов. Но те отказались:
— Нам нравится то, чем мы занимаемся, — заявила тогда Кана. — Ведь эти пути были выбраны не случайно — твой отец знал, на что мы способны, к чему лежит наше сердце. Значит, так тому и быть!
— К тому же, — добавила Лисс, улыбнувшись, — мы не можем оставить тебя одну, малявка!
Девушкам тогда как раз исполнилось по двадцать, в то время как Ирис было всего пятнадцать. Но эту разницу она никогда не замечала, ведь с раннего детства они были вместе.
И вот теперь правительница Эйла стояла на крыльце княжеского дома вместе с командиром своей разведки и агентом тайной службы, ожидая приезда гостей. Праздничный кортеж проехал городские ворота и главную площадь и уже показался в воротах княжеской резиденции.
Как и ожидалось, шествие возглавлял правитель Борея — Лукаш Первый. Не то, чтобы княжна так хорошо запомнила профиль монарха на золотой монетке, безвозмездно взятой Каной у одного из императорских стражей. Просто всадник, ехавший впереди всех, имел на голове венец — тонкий золотой обруч, поблескивавший на солнце.
— Боится, что перепутают, — ехидно шепнула Кана, заставив Ирис и Лисс улыбнуться.
Рядом с правителем ехал Фредерик, пожелавший лично встретить будущую супругу и ее родственников. Далее следовали сливки борейской аристократии, среди которых княжна без труда различила Нотта, а также сэра Джакса и графа Фейрота, ехавших с двух сторон от герцога. Далее одна за другой тянулись кареты дам, стража и прочие сопровождающие. Но одного гостя Ирис никак не ожидала увидеть — это серебристо-серого сокола, сидевшего на руке герцога.
Тем временем приветственные крики, раздававшиеся в толпе зевак, вышедших хоть одним глазком посмотреть на королевский кортеж, стихли. Сначала король, а следом за ним и все остальные, спешились и позволили княжеским конюхам увести лошадей в стойла. Дамы покинули кареты и заняли места подле своих кавалеров. Княжна тут же заметила стайку дам, расположившихся за спиной короля и Фредерика. Должно быть, это невеста и ее компаньонки. Одна из них явно старалась держаться поближе к герцогу, тщетно пытаясь посылать тому всевозможные знаки внимания, к коим он оставался равнодушен. Впрочем, всей этой картины княжна и не заметила бы, если б не Феб, гневно вздымавший крылья каждый раз как та дама к нему приближалась.
Тем временем к герцогу подошел сэр Кай и предложил забрать сокола. Но как Ирис и ожидала, сокол не пожелал покидать хозяина. С крыльца было отлично видно, что на птице нет ни клобука, ни должка с путцами, чтобы сэр Кай смог держать ее. Поэтому едва Нотт протянул ему Феба, как тот тут же взмыл в небо и, сделав пару кругов, сел на уже знакомый выступ у окна, где располагались княжеские покои. В воцарившейся тишине было отчетливо слышно, как сокол пару раз тюкнул деревянную раму и крикнул, призывая нерадивую хозяйку открыть окно.
В толпе тут же начались смешки и перешептывания, перерастая в ровный монотонный гул. Спорили, чей же это все-таки сокол и почему он вдруг оказался у борейцев, а теперь стучится в комнату княжны. Но Ирис даже бровью не повела — во время всей этой возни с птицей она с радушным видом произносила заранее заготовленную речь. Король как мог, слушал ее, явно приготовив в отместку нечто столь же нудное и витиеватое, но вспорхнувший сокол все же отвлек его внимание. В следующий момент, когда Лукаш вновь смотрел на княжну, в ней что-то неуловимо изменилось. Она также улыбалась ему, но не с вежливым гостеприимством, а скорее по-дружески.
— Я вижу, дорога вас утомила, — мягко, чуть понизив голос, заметила Ирис. — Посему, осмелюсь предложить Вашему Величеству и Вашей свите пройти внутрь. Поскольку, помимо прочего, вы привезли с собой и борейскую погоду.
Словно подтверждая слова княжны, внезапно поднявшийся ветер быстро согнал к замку тяжелый свинцовые тучи. Было слышно, как недовольно попискивали дамы, придерживая пышные подолы платьев, так и норовившие взмыть вверх.
Сокол, которому также не нравилась эта промозглая ветреная погода, недовольно вскрикнул и опустился пониже, на козырек крыльца.
— Даже птице не по нраву такая погода, — заметила Ирис и, помолчав, добавила: — Но если Вы настаиваете, мы можем продолжить, и я с радостью выслушаю Вашу ответную речь. Нисколько не сомневаюсь в ее превосходности.