— На границе усе храше?
— Вполне. Правди… хм, нынче нас посетила княженка Эйла.
Значительная порция воды вылилась герцогу прямо на голову, заставив того отфыркиваться.
— Просте, Эрик, — поспешно ответила женщина, придерживая дрогнувшую руку, — кувшин очень тяжек. И чте вона хотела?
— Ничте, — усмехнулся Эрик Нотт. — Вона сама не ждала, чте окажется там.
Женщина поставила кувшин и отошла к окну.
— Матушка, — герцог обнял ее за плечи, — не волнуйтесь. Ничте худого не случилось, мы просто свиделись и разошлись.
— И… И як вона? — робко спросила вдовствующая герцогиня.
— Копия своего отца, — ответил Эрик, переодеваясь.
— Ну чте ж, тогда отдыхай, — герцогиня Нотт тихонько вышла из его спальни, плотно притворив за собой дверь.
«Она, и правда, точная копия своего отца» — подумал Эрик, готовясь отойти ко сну. В свое время ему довелось видеть князя Эйл — высокого статного молодого мужчину с мудрым, не по годам проницательным взглядом необычных, сине-фиолетовых глаз. В далеком детстве, в самый горький момент жизни. Ему тогда было не более пяти, война с Гарденией шла на спад, Борей нес тяжелые поражения по всем фронтам. Бои между Ноттом и Эйлом в Волчьем ущелье уносили сотни, даже тысячи жизней. Люди вгрызались в глотки друг другу за каждую пядь земли, которую считали своей. С самой высокой башни Орлиного Гнезда можно было увидеть, как кипит бой на границе Нотта. Отец старался изо всех сил, но гарднерцев было уже не остановить. И вот однажды под покровом ночи в ворота замка постучали. Это был молодой князь, сын тогдашнего правителя Эйла, в сопровождении пары своих приближенных и как ни странно одного из командиров отцовских отрядов. Вид их был весьма странен — не в блестящих латах, на боевых конях, а в простой крестьянской одежде на телеге, заваленной сеном.
Выяснилось, что на границе отец вместе с отрядом попал в окружение и был смертельно ранен. Тогда под покровом ночи было решено доставить его в Орлиное Гнездо, чтобы родные смогли с ним проститься. По обычаям Борея, тело надлежало предать земле с рассветом, дабы душа смогла слиться с первым солнечным светом, а не плутать во мраке ночи.
— Почему? — Эрик прекрасно помнил бледное лицо отца, когда князь помог донести его до постели.
— Ты был достойным противником, Нотт, и это моя благодарность.
— Усе могло быть иначе, — с горечью прохрипел отец.
— Верно, но долг есть долг, и мы должны его исполнять. Но когда-нибудь мы снова встретимся, не так ли? — князь улыбнулся и протянул ему руку.
— Да, — герцог протянул руку в ответ. Князь пожал ее, а в следующий момент раздался оглушительный крик матери. Герцог Нотт скончался.
— Мне очень жаль, — только и сказал князь, оборачиваясь к выходу.
— Я…я прикажу Вас схватить и… четвертовать! — сквозь слезы кричала герцогиня.
— И опозорите память вашего мужа? — князь оглянулся на нее: дрожащую, плачущую, потерявшую все в один миг.
— Когда-нибудь я прейду и буду мстити! — выпалил Эрик ему в спину. — Эйл будэ у моих нох!
— Я буду ждать Вас, герцог Нотт, — серьезно ответил князь, отвесив поклон, и вышел. Стража замка не посмела задержать его и его людей.
На следующий день во всеуслышание было объявлено, что герцог Нотт погиб во время битвы и похоронен в общей могиле в Волчьем ущелье. Никто, кроме тех, кто присутствовал тогда в спальне, и по сей день не знает, что тело герцога покоится в семейной усыпальнице среди достойнейших правителей Нотта. Уже позднее Эрик узнал, что именно молодой князь Эйл настоял, чтобы войска отошли от границ герцогства сразу же после подписания мирного договора и жестоко карал за мародерство не только своих солдат, но и императорскую армию. Это стоило ему отлучения от двора и лишения всех военных почестей, коих в изрядных количествах раздавал император-победитель, дед нынешнего правителя Гарднерии.
После этого последовало двадцатилетнее затишье — в Волчьем ущелье не появлялись ни борейцы, ни гарднерцы, позволяя всевозможным бандам, бежавшим из обеих стран жить вольной жизнью. Изредка приходили слухи из-за границы — о самоубийстве старого князя и восшествии на княжий престол его сына, рождении княжны и смерти княгини. Известие о кончине последнего князя Эйла стало для Эрика неожиданно болезненным ударом — как будто последняя частичка, связывающая его с отцом, исчезла из этого мира.
И вдруг… эта встреча. Эрик вспомнил, как княжна отпихнула его, когда разбойники начали по ним палить. Неужели пыталась его спасти? Так поступил бы ее отец. Герцог улыбнулся в темноту. Значит, князь не забыл свое обещание и подготовил достойного противника вместо себя. Хм, ну что ж, посмотрим.