В сумраке спальни раздался легких скрип двери, причем не входной, а тайного хода, скрытого гобеленом. Пес, дремавший у кровати, приподнял голову и недовольно заворчал спросонья, глядя на колыхающуюся ткань.
— Тише, Деймус, — Эрик, вздохнув, опустил с кровати руку. — Чте вы здесь делаете, Мадлен, в столь поздний час?
— Ах, херцох, як вы мени узнали? — довольно прощебетав, на середину комнаты выпорхнула девица в темной накидке, под которой угадывалась лишь тонкая ночная сорочка.
— Ваши духи, — спокойно сообщил герцог, вставая. — Редко сочетанне гвоздики и мускусной розы.
И вежливо промолчал, что его так и тянет чихнуть каждый раз, когда он чувствует их.
— Боже, херцох, вы говорите таки смущающи вещи! — притворно изумилась Мадлен.
— Поверьте, мени граздо больше смущает, чте вы находитесь у моей спальне, — Эрик подошел к ней, явно намереваясь выпроводить незваную гостью. — И як вы тольки обнаружили его?
— Пока тоби не было, вона тут вись замок обшарила, — насмешливым тоном сообщил юноша, протискиваясь в дверцу тайного хода.
— Братко?! — юная Мадлен тут же отпрянула от герцога.
— Ваше Величе, — Эрик коротко кивнул в знак приветствия.
— Немедля ступай к себэ! — коротко приказал король. Принцесса досадливо закусила губу и жалостливо посмотрела сначала на герцога, потом на брата, но мужчины были непреклонны.
— Мы усе есче ждем, — сердито напомнил король. Сердито фыркнув, принцесса Мадлен решительно зашагала к тайному ходу, по дороге чуть не снеся своего венценосного братца.
— Чте за дивка неугомонна! — вздохнул Лукаш Первый, когда за сестрой хлопнула дверь.
«Сегодня ж прикажу его заложить», — подумал герцог, поправляя гобелен над ходом.
— Чему тогда привез?
— Читоб ты не хмурной был, — усмехнулся король, плюхаясь в кресло.
— Мени и так храше, — хмыкнул герцог, садясь напротив. — Усе ноченьку строжил?
— Псем цепным у двери почевал, — пошутил Лукаш. — Да не! Эта дуреха умудрилась спальни перепутать!
Герцог закусил губу, чтоб не засмеяться.
— Тебэ смешно, а мени чуть кондратий не хватил! — отсмеявшись, Лукаш продолжил: — Яки вести з границы?
— Нашелся твой сотник.
— Який сотник? — удивился король.
— Да усе тот жешь, якого ты заслал в Гардению без моего ведома. Меня хотел проверить, или княженку?
Лукаш недовольно отвел глаза и сейчас очень походил на свою сестру.
— Усе тот посол с письмом от императора, — повинился король, которому едва минуло девятнадцать. — Он баял, чте княженка терпеть не мжет ни его, ни нас и не за чте не пустит. А доставить дюже треба.
«Значит, все-таки княжну», — подумал герцог. Похоже она императору как кость в горле, если он готов использовать даже недавних противников. Зато, в случае удачи, это позволило бы ему окончательно уничтожить Эйл, подставить Борей, и самому выйти сухим из воды.
— И чте ж то было?
— Да ерундовина, — Лукаш пожал плечами, — медяки да оружие. Усе гарднерское. Не странно ли?
— И то правда, — задумчиво произнес герцог.
Хм… С чего вдруг Ирис Эйл оказалась на границе, да еще и за пределами Стены и практически без охраны. С каких пор правители сами проверяют разбойничьи ходы? Не иначе, как по крайней нужде и в большой спешке.
— Кстати, тем же посланне было, чте имперкий пес, граф Фейрот прибудет к нам на помощь. Ему и треба передати и оружье, и деньги, разумеется, тайно.
А потом объявили бы, что это княжна пересылает оружие, и тогда она погибла. Впрочем, еще ничего не изменилось, и, если оружие найдут у разбойников, перехвативших сотника… хотя Ирис Эйл не выглядела удивленной тогда в ущелье, а значит была готова к чему-то подобному. Похоже, для нее это не первая императорская ловушка… и не последняя.
Герцог встал и начал быстро одеваться.
— Ты куда? — удивился король.
— Треба гинца заслати, читоб с утра на границе был.
— Зачем? Ежли чте и найдут, то у татей. Значит, це княженки дило.
«А, значит, все-таки сообразил, что к чему?» — сердито подумал Эрик.
— А ты уверен, чте вон тилько це удумал? Мжет, вон и супротив нас чте провернул?
— Затем я и заслал тоби на границу, — спокойно ответил король. Выходит и его проверял. Интересно, кто ему такую идею подкинул? Впрочем это можно будет выяснить и позже, сейчас есть дела поважнее.
— Це право Его Величе принимать решення, касаемо его государства, — ровным голосом заметил герцог. — А мой долг — виполнять его волю.