Под конец вечера Ирис чувствовала себя измученной и смертельно уставшей. Раньше ей казалось, что она спокойно может выдержать безостановочный треп Фреда, но он не шел ни в какое сравнение с болтовней борейского монарха. Боже, неужели он и вправду король? Да ведь такой болтун любую тайну выдаст и глазом не моргнет!
Впрочем, справедливости ради нужно отметить, что за все время ничего особенного, за что Ирис могла бы зацепиться, не было… Или было… Ох, речей было так много, что сейчас у княжны просто голова шла кругом, ни одной мысли, только вата. Боже, как же хочется наружу, проветриться, собраться с мыслями…
После ужина Ирис распрощалась с гостями и поспешила удалиться на свою половину, в свой кабинет. Боже, наконец-то блаженная тишина!!! Жмурясь от удовольствия, княжна сняла туфли и опустила ноги на мягкий ворс ковра. Так хорошо, что плакать хочется!!! Распустив волосы и ослабив корсет, она облегчено вздохнула и размяла уставшие плечи.
Феб, прежде спокойно сидевший на жердочке рядом с княжеским креслом, зашевелился и, увидев Ирис, протянул ей прежде ломаное крыло.
— Что, болит? — княжна осторожно взяла его и ощупала. С крылом было все в порядке. — Наверно из-за грозы. Знаешь, у отца всегда из-за непогоды начинали ныть старые раны. В такие дни Марта всегда готовила ему отвар…
В дверь тихонько постучали. «Джакс, — подумала княжна, — я же сказала ему, что непременно должна с ним переговорить. Хоть это было еще по приезду».
— Входи, — окликнула его Ирис, продолжая легонько перебирать перышки на груди Феба, от чего тот жмурился, время от времени пытаясь цапнуть ее за палец.
— Так тебе и надо, маленький изменник! — мстительно прошептала она. В это время дверь бесшумно открылась и в комнату вошли. Княжна услышала лишь тихий щелчок замка.
— Признаться, я уж думала, ты не придешь! — усмехнулась она, все еще играя с соколом. — Наконец-то мы можем спокойно поговорить.
Хм, обычно Джакс что-то говорит, заходя к ней, впрочем, как и все остальные. Но с другой стороны, уже слишком поздно, так что вряд ли… Запоздалое нехорошее предчувствие заставило ее оглянуться.
— Согласен, — чуть заметно улыбнулся герцог Нотт, продолжая сохранять непроницаемый вид. — Нам действительно есть, что обсудить.
Как он здесь оказался? Как его сюда пропустили? Откуда он вообще узнал, где находится ее кабинет? И что она находится именно здесь, а не в спальне? Почему слуги ее не предупредили, если видели, что он идет? Растерянность длилась не более секунды: усмехнувшись, княжна невозмутимо поправила волосы и царственно опустилась в кресло — чтобы держать осанку и приподнятый подбородок корсет ей совсем не нужен.
— И что же привело Вас сюда? — официальным тоном спросила она. В полумраке комнаты ее глаза казались почти черными, с фиолетово-синими искрами, словно драгоценные камни. Светлые волосы в мягком свете свечей казались жидким золотом, что мерцая и переливаясь, ниспадало на плечи и грудь. Герцог отметил про себя, что красота этой девушки способна заворожить кого угодно, но княжна, кажется, не знала или же не замечала этого.
— Как? Вы уже все забыли? — усевшись в кресло напротив, Эрик Нотт откинулся на спинку и закинул ногу на ногу. — Вы сами позвали меня к себе, когда я буду свободен.
— А милорд все это время был занят? — иронично изогнув бровь, спросила княжна.
— Нет, — в тон ей ответил Эрик, — но миледи весь день была в окружении кавалеров. Я не смел подступиться.
— Скромность украшает человека, но нерешительность губит мужчину, — лицо Ирис было невозмутимо, но в уголках губ притаилась лукавая усмешка.
— Мужчину губит женщина, из-за которой он стал нерешителен, — с той же иронией ответил герцог. Юная княжна вновь усмехнулась, на мгновенье опустив глаза, но тут же подняла их вновь. Взгляд ее был холоден и спокоен.
— Так что Вы от меня хотели? — прямо спросила княжна, заметив, что разговор ушел куда-то в сторону.
— От Вас? Ничего. Я хотел увидеть сокола еще раз, — с этими словами он плавно встал и подошел к задремавшему соколу. Внимательно присмотрелся к золотому кольцу на лапе, осторожно поворачивая его. Все это время княжна сидела, не замечая его и продолжая безмятежно глядеть в пустоту.
— Все-таки это мой сокол, — в голосе Эрика не было и тени удивления.
В ответ княжна лишь слегка повернула голову в его сторону:
— Возможно, но теперь он — мой, — холодно ответила княжна. — Феб сам выбрал меня, в отличие от Вас. Вам он достался по наследству. Чувствуете разницу?
— Действительно, — усмехнулся герцог, возвращаясь в кресло, — у меня есть законные права, а у Вас — лишь привязанность и ничего более. Станете спорить?