Вообще-то до сегодняшнего дня она виделась с тетей всего лишь раз, когда та решила навестить ненавистный ей Эйл после смерти своей единственной и дражайшей сестры. Ирис было тогда лет шесть-семь, и она смутно помнила, как же выглядела леди Азалия Кейзер. В памяти сохранился образ невысокой, стройной миловидной дамы с правильными чертами лица, темно-каштановыми волосами, мягкими волнами обрамлявшими лицо. И глаза — льдисто-голубые — такие колючие и холодные, что невольно хотелось поежиться.
Они тогда вместе с Каной, Лисс и другими детьми замка играли в саду, когда отец, показавшись на одной из дорожек, отозвал ее в сторону. Она беззаботно побежала к нему, всячески игнорируя увещевания Марты остановиться и привести себя в порядок. Но оказалось, что он был не один: его гостья с величайшим пренебрежением, которое она даже не пыталась скрывать, принялась рассматривать раскрасневшуюся, немного растрепанную Ирис, тщетно пытающуюся поправить одежду.
— Ирис, поздоровайся со своей тетей леди Азалией, графиней Кейзер, — сказал ей тогда отец, подводя к красивой незнакомке.
— Здравствуйте, — смущенно и все еще запыхавшись, проговорила она тогда.
Но вместо ответа, тетушка выдала свой вердикт:
— И это — ее дочь? — изумленно проговорила она, и помолчав, с усмешкой добавила: — Будущая княгиня Эйл… Она и правда вся в тебя.
Ирис хорошо помнила, как теплые и сильные руки отца ободряюще легли на ее плечи.
— Помнится, ты приехала сюда увидеть племянницу? — сухо заметил он, сурово глядя на свояченицу. — Что ж, в таком случае, не смею тебя задерживать. Ирис, попрощайся с леди Кейзер.
— До свиданья, леди Азалия, — улыбнулась маленькая княжна и вновь посмотрела на отца, ожидая, когда же можно будет опять идти играть.
Графиня возмущенно посмотрела на князя, но он, казалось, даже не заметил этого, будучи занят своей дочерью.
— Беги к своим друзьям, — шепнул он Ирис, наклонившись и подталкивая ее к остальным детям, продолжавшим играть на садовой лужайке.
— В…возмутительно, — тетя наконец-то обрела дар речи. — Неудивительно, что у этого ребенка нет никаких манер, если ее отец ведет себя столь невоспитанно!
Ирис убежала как можно дальше, чтобы не слышать, о чем говорят ее отец и новоявленная тетя. Одно она могла сказать, отец был крайне раздражен, поскольку выражение его лица становилось все более каменным. Наконец, они ушли из сада, но дети, которым было любопытно узнать, правда ли так хорош экипаж нежданной гостьи, как говорят их слуги.
Ирис с подругами подобрались как можно ближе, чтобы увидеть как новенькая, сделанная по последней моде карета, с золоченными резными украшениями, поедет от крыльца. Как раз в то время мимо их убежища проходили князь и графиня, и княжна отчетливо расслышала, как та злобно прошипела напоследок:
— Я никогда не забуду, что ты и этот ребенок погубили мою любимую сестру!
Сейчас Ирис знала, что это просто бред, злые и глупые слова, в которые вылилась боль от потери любимого человека. Тогда же они стали настоящим ударом для маленького ребенка. Но у нее был отец, и Марта, и девочки, и все остальные, кто помогли поверить, что это совсем не так. Остается надеяться, что и тетушка Азалия это осознала, хотя с тех пор она больше не появлялась в Эйле, и даже не писала ей.
Ирис еще раз поправила прическу, проверив, хорошо ли держат шпильки, разгладила несуществующие складки на платье и, расправив плечи, спустилась завтракать.
Княжна едва закончила трапезу, как явился граф Кейзер — высокий, худощавый мужчина лет пятидесяти, с лихо закрученными усами и аккуратной бородкой. Первые залысины увеличивали и без того высокий лоб, что придавало их обладателю более интеллектуальный вид, нежели всклокоченные по бокам волосы и изумленно приподнятые брови. Впрочем, хитрый взгляд темных — то ли карих, то ли зеленых глаз — все ставил на свои места.
— Ох, боже! Ирис, девочка моя! До сих пор не верится, что ты приехала! — не обращая внимания на еще накрытый стол, граф тут же бросился к ней с объятьями.
— Ну, разве я не могла не навестить своего дорогого дядюшку, — улыбнулась княжна, вставая и протягивая ему руки.
— Хитрюга! — обняв ее, тут же напустился граф. — Представляешь, как я удивился, когда мне вдруг докладывают, что у ворот стоит карета княжны Эйл?! Неужели так трудно было черкнуть хотя бы строчку?