Труд Ибн-Хаукаля весьма важен, так как он заключает в себе описание мусульманской империи халифов в зените ее могущества.
Однако еще большую ценность представляет большой труд Масуди, объехавшего весь мусульманский Восток от Испании до Китая и побывавшего также, по-видимому, на Мадагаскаре. Хотя этот труд, названный Масуди “Золотые луга”, и не является чисто географической работой, но содержит много сведений также географического характера. Целью Масуди было создать нечто вроде энциклопедии знаний того времени. Он имел весьма ограниченное представление о Европе и многое заимствовал у более ранних писателей, но в некоторых вопросах был хорошо осведомлен.
Так, он знал, что Каспийское море было внутренним озером, и первым из арабских географов указал на существование Аральского моря.
Сделавшись властителями почти всего известного в то время мира, арабы предпринимали путешествия в Индию и в далекий Китай.Уже в конце VII века город Кантон в Китае становится значительным портовым городом благодаря торговле арабских купцов. В IX веке под влиянием арабов в Китае — дальше к северу от Кантона, недалеко от устья реки Янтзе-Кианга, возникает торговый город Кан-фу.
Масуди путешествовал по Персии, Индии, Цейлону, Китаю, по берегам Каспийского моря, по Армении, Северной Африке, Египту и Греции. Современники сравнивали его с солнцем, проходящим над всеми странами Земли с востока до запада, и сам Масуди, говоря о путешествиях, применяет к себе слова одного арабского поэта: “Я так далеко заходил на восток, что совершенно забывал о западе; я настолько углублялся в страны запада, что даже забывал название востока”. Результаты своих путешествий Масуди изложил в 947 г. в своей книге (как уже упоминалось), названной им “Золотые луга”. Это сочинение представляет собой трактат по всеобщей истории, в котором географические сведения занимают несколько глав. “Золотые луга” были одной из самых популярных книг среди мусульман всего мира, и даже еще и теперь она пользуется известностью и считается ученой книгой у народов Ближнего Востока. Из труда Масуди мы узнаем, что арабам были хорошо известны области Центральной Азии;,автор, описывая Тибет, называет его “благословенной страной, где жители от счастья не перестают смеяться”.
Следующий арабский географ, ал-Идриси, хотя и не самый крупный, с точки зрения европейцев, является, пожалуй, самым интересным. Получив образование в Кордове, ал-Идриси провел долгое время в странствованиях по Европе, где он достиг берегов Англии и Франции, и по малой Азии. Он вошел в круг придворных короля Сицилии Рожера П.
Сицилийский король посылал в окрестные страны опытных путешественников и искусных художников. Возвращаясь в Палермо, они докладывали Рожеру о том, что им удалось увидеть, услышать и зарисовать. Так продолжалось пятнадцать лет. Все эти годы ал-Идриси трудился над обработкой доставленных ему сведений.
С железным циркулем в руках он склонялся над картами своих предшественников, проверяя достоверность составленных прежде чертежей, заглядывал в старинные рукописи, сопоставляя их данные с новыми, полученными от посланцев норманнского короля.
Ал-Идриси много путешествовал сам. До переезда в Палермо он посещал Малую Азию, Лиссабон, Англию, Францию, Испанию.
До нас дошли свидетельства о том, как трудился ал-Идриси в Палермо.
Рожер II не жалел ничего для своего ученого гостя.
Однажды ко двору короля была доставлена целая гора серебра, выплавленного для изготовления чудесных предметов. Арабский мудрец построил серебряное подобие небесного свода.
Потом ал-Идриси из того же благородного металла отлили большой диск. Искусные мастера, руководимые арабским ученым, нанесли на выпуклую поверхность мерцающего диска изображения семи климатов земли, “с их странами и областями, берегами и полями, течениями вод и впадениями рек”.
Если верить цифрам, приведенным в предисловии самого ал-Идриси к его книге, и более позднему сообщению ас-Сафади, на палермский земной диск ушло не менее шестидесяти тысяч килограммов серебра, а на изготовление небесной сферы — около четырех тысяч двухсот пятидесяти килограммов.
Напрашивается мысль, что для установки диска и сферы потребовалось особое помещение.
Им могла быть уже существовавшая к тому времени в Палермо норманнская башня — та, что пять столетий спустя оказалась пригодной для устройства обсерватории.