Указанное сочетание терапевтических воздействий представляется адекватным при лечении различного рода неврозов, сочетающихся с низкой гипнабельностью. С нашей точки зрения, невротик — чаще всего практически здоровый человек с резко ослабленной или же разбалансированной энергетической системой. Следовательно, коррекция и приведение в нормальное состояние энергетического статуса пациента, купируя проявления невроза, тем самым делает его внушаемым. Экспериментально доказано, что здоровые люди легче гипнотизируются, чем больные неврозами, а среди последних наиболее гипнабельны больные истерией, но и они менее гипнабельны, чем здоровые[287]. Особенно сильный гипногенный эффект оказывает энерговоздействие на детей: часто они мгновенно засыпают в том положении, в котором проводится энергокоррекция.
Наиболее характерные функциональные сдвиги, которые наступают после второго-третьего лечебного сеанса у больных неврозами, — полная нормализация сна и аппетита, повышение жизненного тонуса и работоспособности. В тех случаях, когда по каким-либо причинам курс лечения удлиняется, дети начинают более интенсивно расти и развиваться.
Стимулирующее действие энергоактивирующей гипнотерапии очень хорошо воспринимается больными с различного рода токсикоманиями. Известно, что прием привычных химических веществ (медикаментов) служит для токсикоманов определенным стимулятором, без которого им просто не хватает сил исполнять свои повседневные обязанности. Энергоактивирующая гипнотерапия достаточно успешно оживляет функции организма, устраняет явления абстиненции в тех случаях, когда больной намеренно прекращает потребление соответствующего токсикопродукта. В этом плане у нас имеются положительные результаты даже в отношении наркоманий в стадиях ремиссии.
Кто общается с видимым миром, должен быть уже помешанным, если думает, что он — господин сего мира.
К. Г. Юнг
В околонаучной литературе о гипнозе иногда встречаются сообщения об успешных попытках активизации генетической памяти посредством целенаправленного внушения. В связи с этим представляется интересным исследовать состояние этого вопроса на сегодняшний день. Современная весьма эклектичная цивилизация легко совмещает в себе самые разнородные формы сознания, порождая своеобразный оккультно-мистический рационализм, тиражируемый коммерческой культурой и средствами массовой информации. Естественно, что академическая наука легко разрушает попытки массового сознания формировать на подобной основе некое цельное мировоззрение, однако сама регулярность подобных попыток выглядит в глазах серьезного ученого одиозно.
В известной мере такого рода положение складывается и вокруг генетической памяти. Само словосочетание «генетическая (генная) память» стало обыденным и укоренилось в повседневной речи, миновав, так сказать, терминологическую стадию, то есть не оказавшись предметом строго научной рефлексии и не обретя должного теоретического определения. Под генной памятью понимают способность «помнить» то, чего помнить никак нельзя, то, чего не было в непосредственном жизненном опыте, в житейской практике индивида. Обычно это некие «провидения прошлого», образы «прошлых жизней», «памяти предков» и т. д. Не удивительно весьма скептическое отношение науки к подобным феноменам. Строго говоря, по отношению к ним вести речь о памяти не вполне корректно, поскольку под памятью понимается не что иное, как сохранение и организация индивидуального прошлого опыта.
Тем не менее поскольку ни сущность, ни содержание указанного феномена пока неизвестны, нам придется пользоваться словосочетанием «генная память» за отсутствием лучшего, так как за ним стоит определенная сумма общепринятых представлений. Впрочем, само существование данного явления нельзя считать строго доказанным, хотя его наличие представляется весьма вероятным. Возможности и резервы человеческой психики колоссальны и еще далеко не познаны. Так психологам и психиатрам давно известно явление, получившее название парамнезии, т. е. иллюзии памяти. Чувство «как бы виденного» знакомо едва ли не каждому. Французское обозначение парамнезии «дежа вю» (deja vu) часто употребляется без перевода. Явление это исследовано весьма односторонне, что и понятно: в норме оно легко объяснимо как проявление ассоциативности образных представлений, а в патологии считается элементом системного бреда и галлюцинаций. Представляется, что мы имеем здесь дело с более сложным явлением, чем принято считать, к этому вопросу мы еще вернемся, а пока остановимся на историческом аспекте проблемы генетической памяти.
287