— Что значит — опять? — испытующе строго взглянул на нее Дьявол. — Тогда ты… умерла, но не полностью, а сейчас… Оборотни же умирали!
Правильно, Манька прищурилась, никто ей не предлагает поверить в себя… Жалко, что стрелы остались в гроте, а то поранила бы себя прямо сейчас, чтобы проверить… Стоило лезть в горы, истязая себя железом, чтобы убиться на глазах у целого мира!
— Никто, Маня, смерть твою здесь не увидит! — убил ее Дьявол хладнокровным откровением. — Просто посмотри на мир! Видишь, какой он огромный, а тебе места в нем не нашлось…. Везде тебя вампиры достают, даже на Крыше Мира! Как в голову пришло молится на вампира, когда он, — рассерженный Дьявол ткнул пальцем в сторону земли, — уничтожает в это время все, что я дал тебе?! Тьфу на тебя, тьфу! Это, Маня, была последняя капля… И Борзеевич со мной согласился, — Дьявол стал мягче. — А железо сносить надо было, потому что и в Ад оно за тобою попрется. И прилипнет. Ты вот видела, если от Ада не бежать, то через него переступить можно, а с железом как переступишь? Обо что там его сносишь? По Аду можно только голой. Я, можно сказать, раскрыл тебе секрет дороги в Сад-Утопию… Вот три человека — как-то же они туда попали?! А разве они отличались от тебя на земле? И самоубийцы попадали бы в жизнь вечную, если бы знали, как обратить свою смерть против врага. Не я придумал человеку такой ярлык: "проклятый" — вампиры! Просто они знают, что человек никогда не пойдет на самоубийство, если кто-то не отрезал его от себя самого. А раз отрезан, то на другом конце вампир, который купил его, украл, выпил до капли. У человека незащемленного в мыслях такое не поместится. Ладно, — согласился он совершенно спокойно, как будто вопрос уже был решенный, — уговорила, завтра утром умрешь. А пока поищи ключ, а то скоро стемнеет.
— Какой ключ? — сердито буркнула Манька, подозревая, что или над ней опять поиздевались, наказав как паршивую овцу, или и в самом деле места ей не нашлось. Всхлипнула, с болью высматривая вдали землю, которую убивали из-за нее. Издевались над ней или нет, земля горела — она виновата, что погибают, или уже погибли избы. Реветь она не решилась, мужественный от нее ждали поступок, но сопли забили нос. И как Дьявол мог так спокойно ломать комедию в то время, когда мудрый и щедрый ее мирок уходил в небытие.
— Откуда здесь ключи? — не удержавшись, все же хлюпнула она носом.
Дьявол стоял со снисходительной улыбкой, сунув одну руку в карман, второй опираясь на невесть откуда появившуюся в руке трость, которая была при нем, когда они встретились.
Ну нисколько не изменился с тех пор!
— Он имеет некоторую особенность: вроде и нет его, но светиться призрачным светом, а если в руку возьмешь, то поймешь, что стал обычным. Это такая фенька с загибулинами, которая все замки открывает — даже несуществующие, — примирительно объяснил он. — По ряду причин, не могу держать его в не столь отдаленных от человеческой природы местах. Благодетельные вампиры от него не балдеют, им и так любой замок нипочем, но они вежливые — проникают внутрь лишь в присутствии хозяина. И уничтожают такие ключи, как могут, чтобы не дай Бог, кто в их пенаты не влез без приглашения. Приходиться держать его здесь. Ключ этот одноразовый: один раз открыл — и снова лезь в гору. Я подумал, вдруг он тебе сгодится!
— Ладно, — согласилась Манька, заинтересовавшись ключом.
Если завтра Дьявол не передумает насчет умирания — бери табурет и вешайся. Ада она не боялась, но из Ада можно было и не вернуться. В тайне все же надеялась — передумает, а иначе, зачем просит искать нечто, что пригодится ей когда-нибудь? А пугал-то, пугал-то! На всякий случай она пошмыгала соплями еще. Если на самом деле умирать, может, отложит смерть на немного, чтобы неугасимое поленье дерево вокруг дворца посадить. Глядишь, поджарятся… Опять же, чего тыкать себя стрелами, если день другой и все они обернутся в уголек там, внизу, под горой, в огненной реке?
Дьявол хмыкнул и ушел к Борзеевичу, уверенный, что она справиться без него. Манька осталась, прицениваясь к площади, которую надо было обыскать. Не удержалась, сунула руку за пазуху и вынула щепку от стрелы, ткнула в руку. Капелька крови выступила, но боли не было. И едва успела спрятать щепку за спину.
Дьявол обернулся, перед тем как спустится к Борзеевичу:
— Маня, — крикнул Дьявол, — ключ на Вершине Мира! — и пробубнил что-то еще, но Манька уже не услышала.
Она осмотрелась, решив, что Вершина Мира еще выше. Иногда Дьявол говорил буквально, а выглядело, будто шутит, а иногда наоборот. Когда они достигли вершины, Дьявол отнес их чуть ниже. Теперь она стояла тоже чуть ниже, но со стороны, с которой поднимались. Манька вскарабкалась выше. Здесь была еще одна площадка. В центе стояла скала, но такая ровная и гладкая, что можно было подумать, будто ее принесли издалека — даже Дьявол вряд ли смог бы на нее взобраться. Стены ее казались отполированными, и как будто смазаны маслом, жирные на ощупь. Не получалось даже потрогать ее — рука немела. Она отвесно уходила вверх метров на двести. Кости, в основном, были беспорядочно свалены здесь — будто гости Дьявола прилипали к скале, а потом сыпались. Но если сказал "Вершина Мира" — это наверняка она и есть. Но если ключ на самой вершине, разве его достанешь?!
Манька чуть не заплакала от досады — ведь знала, что Дьявол всегда такой!
"Нехорошо как-то, надо бы похоронить", — подумала о костях, наступив на скелет и услышав хруст.
Вряд ли она могла бы расковырять камень, из которого Вершина Мира состояла, это был даже не гранит, но почистить не мешало. Она разом обошла кругом, ногой сгружая кости в кучу и сбрасывая вниз. В одном месте обрыв был прямо у скалы, далеко пинать не пришлось. Сами кости были не совсем обычные, будто стеклянные. Один из черепов она подняла, изучая. И как-то сразу раздвоилась, вдруг обнаружив подпространство, которое вдруг стало видимым. В подпространстве скелет выглядел обычно, словно он был там, а на Вершине Мира материализовалось его отражение, но не полностью, а кристальной чистотой. Попасть в подпространство не получилось, даже рассмотреть как следует.
"Мудрые, наверное, были люди, — подумала Манька, отряхивая руки, — если сумели взобраться на такую высоту! Пожалуй, я бы не смогла!"
Она отошла метров на тридцать, обойдя скалу кругом.
Была ли это скала, она уже сомневалась, слишком напоминала рукотворную стелу. Серые пейзажи и холод напомнили ей об Аде, но там было тепло, и воспоминания об Аде были почти теплыми. Манька наказала себе подсказать Дьяволу, взглянуть на Вершину Мира с другой стороны. Разнообразие Аду никак бы не помешало. Собралась позвать на помощь Борзеевича, и тут же одернула себя — он, наверное, спал после тяжелого дня, будить его не хотелось, особенно после того, как на пару с Дьяволом за ее спиной сговаривался убить ее. "Может, это у них ролевая игра: плохой хороший сатана?! — с горечью подумала она, обойдя скалу по кругу. — Вот так, как будто предложили на юг съездить, к теплому морю! — возмущение поднималось с новой силой. — Ничем не лучше Дьявола!" Манька вдруг сообразила: Борзеевич очень редко припоминал людей, с которыми сталкивала его судьба — и никогда ни о ком не расстраивался. Он и ее-то после каждой потери памяти вспоминал с трудом…
Она тяжело вздохнула, потрогав ранку: дьявольской стрелой зайца в поле не убьешь — но себя, наверное, можно. А иначе, почему не предложили пырнуть себя кинжалом? Она забыла, что еще так можно вынуть вампира. А вдруг Дьявол напомнил? Много ли у него вещей, которыми можно убить человека?
Манька как-то сразу успокоилась, придумывая, чем пошутит в ответ. Конечно, однажды наступит день, и ей придется отойти в мир иной, но теперь она была уверена — не завтра.