Вера принялась сосредоточенно вырисовывать стебельки камышей на берегу озера, Аня сидела и просто смотрела на воду. На меня они как будто не обращали внимания, но было видно, что обе колеблются. Я, конечно, не психолог, однако опыт общения с людьми у меня огромный, поэтому я набросала в уме психологические портреты обеих подруг.
Аня – человек, не уверенный в своих способностях, тогда как Вера, напротив, считает себя вполне состоявшимся живописцем, несмотря на то, что обе учатся на первом курсе. Деньги, видно, нужны обеим – несмотря на то, что у Ани богатый отец, я была уверена, что и она не прочь заработать. Вере и подавно заработок необходим – если она живет без родителей, то вполне возможно, у нее есть какая-то подработка. Или же ее кто-то содержит – к примеру, родные девушки могут запросто проживать в другом городе и присылать ей деньги на существование. Возможно, Аня просто не знает подробностей личной жизни подруги…
Чтобы как-то разрядить обстановку, я спросила:
– А сложно учиться на художника? Простите, что лезу не в свое дело, просто я никогда раньше не разговаривала с настоящими живописцами. Увы, у меня не творческий круг общения.
– Ну как вам сказать… – протянула Вера. – Работать надо много, в принципе, это – главное. Не знаю, как вам ответить на этот вопрос.
– Меня Женя зовут, – представилась я. – А то мы с вами разговариваем, а я не знаю, как к вам обращаться…
– Я Аня, – назвалась дочь Зеленцова.
Вера тоже назвала свое имя.
Я продолжала:
– Вы только в этом парке рисуете? Точнее, пишете, вроде так это называется?
– Рисуют карандашом, пишут красками, – пояснила Вера. – Нет, не только в парке. Куда получится, туда и идем.
– А остальные ребята с вашего курса – они с вами не ходят на пленэры? – продолжала расспрашивать я.
Как ни странно, ни одну из девушек мое любопытство не раздражало, по крайней мере, виду они не подавали. Поди, боялись спугнуть потенциальную покупательницу, вот и отвечали на все мои вопросы.
Конечно, по тону Веры было видно, что я мешаю ей работать, однако меня абсолютно не волновало, что обо мне подумают подруги. Точнее, мне очень хотелось расположить к себе Аню – ведь с ней мне предстояло работать, то есть защищать ее от опасности, о которой она прекрасно знает, но не рассказывает никому.
– Мы пока вдвоем с Верой ходим, – вступила в диалог дочка Федора Павловича. – Обязательная практика начнется у нас через две недели, тогда вся группа будет ходить на этюды. Против Мишани, увы, не попрешь…
– Мишани? – переспросила я.
Вера прыснула, потом пояснила:
– Это наш куратор. Он преподает живопись и композицию и поэтому будет у нас еще и практику вести. Так сказать, это наша «классная дама».
– Погодите, Михаил, ведь так его зовут? – это же мужское имя! – не поняла я.
Теперь засмеялись обе девушки.
– Там история у нас веселая была, – проговорила Аня. – В первый день учебы, когда мы собрались в мастерской по живописи, к нам зашел преподаватель. В очках такой, с бородой. Оглядел нашу группу – а там одни девчонки, только один парень был, – ну и говорит: «Здравствуйте, я Михаил Игоревич. Ваша классная дама». Ну, пошутил он так – группа-то женская, вот он и съязвил так.
– Вот как, – сказала я. – И что, строгая у вас «классная дама»?
– Ну как сказать… – замялась Аня. – Поначалу он тихий такой был, говорил еле слышно. Все думали, что он спокойный, добродушный. Но иногда мы его сильно выводим из себя – к примеру, когда на второй паре кто-нибудь ставит чайник, он вечно на нас орать начинает: «Что вы, обедать сюда пришли? Работать надо, а не чаи гонять!» Ну и вообще, к кому-то он нормально относится, а кого-то не переваривает, уж не знаю почему. Ставил натюрморты сперва красивые, а потом начал такое нам придумывать – одна постановка хуже другой. Последний его шедевр – так это композиция под «левкас». Это надо было видеть…
– А что такое левкас? – поинтересовалась я.
– Ну это доска такая, на которой иконы пишут, – пояснила дочь Федора Павловича. – Мишаня заявил, что натюрморт будет сложный и под него обычный холст не подойдет. То есть надо взять доску и загрунтовать ее особым образом, по технологии иконописи. Я всей этой техники не знаю – натюрморт другой выбрала. Потому что этот, под левкас, жуткий был. Представляете, какая-то драная кружевная тряпка, на ней – икона. И рядом – так и не поняла зачем – половник, чайник и муляж – яблоко. Ну совершенно не подходящие друг к другу предметы, и кому такое в голову придет!
– Да ладно тебе! – прервала девушку Вера. – Нормальный натюрморт был. Ты просто к Мишане предвзято относишься. Он хороший преподаватель.