– Нет, – его спутница покачала головой. Наверное, она согласилась бы даже говорить с ним о тригонометрии или каких-нибудь физических процессах в двигателях, если бы он захотел. Только Педро больше не хотел и скоро завершил их прогулку, вернувшись на поляну, с которой они ушли.
– До следующей ночи, – брюнет улыбнулся ей, одной своей улыбкой заставляя ее пульс учащенно биться. – Возвращайся скорее домой, не трать время.
– А ты на склад?
С собой он Катю не позвал, а она не стала напрашиваться, провожая его взглядом до городской стены. Видно, никто из команды не проболтался старшему игроку о ее неспособности уходить по своему желанию. Девушка вздохнула. Ну, по крайней мере, она может немного поработать для Михаса, хотя особенного энтузиазма по этому поводу Катя не испытывала. Она не спеша шла по узким мощеным улочкам и думала, что если Педро действительно позовет ее в гости? Согласится ли она? А что скажут ее родители, когда она объявит им, что собирается ехать в Испанию? И где взять денег на поездку? Возможно, ли работать еще больше? Катя, злясь на себя, отмахнулась от этих мыслей – нельзя забегать так далеко. Может, мужчина имел в виду вовсе не это. Она тяжело вздохнула. Но что же тогда он хотел сказать? Она поняла только одно: их встречи будут продолжаться, и от этой мысли на душе становилось теплее.
Не заметно для себя Катя добралась до аптеки и, как обычно, вошла через второй вход. В лавке было тихо. Девушка выглянула в зал, но тильца на месте не обнаружилось. Она безразлично пожала плечами и направилась в кабинет Михаса за книгой, в которой вела свои записи. Не дойдя до нее несколько шагов, Катя краем глаза заметила приоткрытую дверь в соседнюю комнату, комнату Лиро. Она остановилась напротив, чувствуя, как по спине ни с того, ни с сего пробежали мурашки. Этот ненормальный там? Если это так, ей ничто не мешает отправиться в район, откуда парень выгнал ее прошлой ночью. Девушка окинула дверь оценивающим взглядом и осторожно приблизила свое лицо к щели, стараясь не издать ни шороха. Расстояние было слишком мало, чтобы что-то разглядеть, поэтому Катя очень медленно протянула руку и, едва касаясь деревянной поверхности, легким движением толкнула ее – щель стала чуточку больше. Девушка почти вплотную прильнула к ней, осматривая открывшийся ей крохотный участок помещения. Все, что ей удалость разглядеть, так это глухую стену с заколоченным окном, освещенную льющимся откуда-то сбоку искусственным светом. Внезапно громко звякнула входная дверь, через которую она недавно вошла. Катя вздрогнула и от испуга толкнула дверь, вваливаясь в кабинет Лиро.
– … предупредили о тебе, – раздался голос аптекаря. Взгляд девушки в испуге заметался по комнате. От обнаружения ее отделяло всего несколько секунд.
– Это мое дело, – Катя узнала упрямого Лиро, с шумом на своем кресле преодолевающего порог в лавку, и, охваченная паникой, ищущая сделала самую большую глупость, которую только было возможно: закрыла кабинет изнутри, судорожно вцепившись в ручку. Спустя мгновение девушка, зажмурившись, мысленно ругала себя, но пути к отступлению не существовало, теперь ей оставалось только отсидеться тут. Она оглядела комнату: все ее пространство оказалось заставленным столами, на которых под лампами в ящиках росла рассада гладких блестящих растений, которые она однажды видела в руках у Лиро. Теперь они подросли и сильно напоминали зеркальные цветы из мультика про Алису и Громозеку.
– Ты слишком не осторожен, – голос Михаса раздавался уже совсем близко, – я не хочу еще раз видеть тебя в том ужасном состоянии.
Катя уставилась на дверь, за которой шел разговор. Ее сердце стучало, словно набат, в оглушительной тишине кабинета.
– Я способен о себе позаботиться, – инвалид грубо прервал тильца и язвительно поинтересовался: – А что на счет девчонки? Ею они не интересовались? – Пожилой джентльмен молчал. – Вот о ней и беспокойся. Я видел ее в шиáха районе.
Катя вся обратилась в слух.
– Что она там делала? – голос аптекаря дрожал и звучал взволнованно.
– Я ей охранник что ли? Откуда мне знать! – вспылил парень. – Между прочим, это была твоя идея отправить ее рисовать эти карты, – он был явно раздражен.