– А эти опять поругались? – вполголоса поинтересовалась она у сидевшей рядом Риты, наблюдая возле барной стойки идеально прямые спины двух сидящих блондинок: Инги и Агнессы. Русская красотка и датчанка, к несчастью для всех, имели схожие вкусы и диаметрально противоположные взгляды. Кроме того крашенная блондинка, в отличие от блондинки натуральной, обладала невыносимым и склочным характером, что только подливало масла в огонь ведущейся между ними не первый год холодной войны.
– Как обычно, – коротко вздохнула женщина.
Ингу команда дружно недолюбливала и старалась лишний раз не трогать. Вениамин Григорьевич, которому она напоминала его жену, к счастью бывшую, казалось, даже начинал разговаривать тише обычного, если блондинка была особенно не в духе. Тетя Маша, превозмогая свое врожденное желание опекать, обходила ее стороной, Маргарита и вовсе сторонилась. Никита же, Катя и Агнесса по возможности терпели несносный характер красотки, но в случае нужды за словом в карман не лезли, конечно, каждый позволяя это себе в разной степени. Что ни говори, в русской группе народ подобрался уж очень разношерстный.
– Нам пора, – Агнесса, словно была деталью механизма, под действием невидимой пружины соскочила с высокого табурета. Катя заметила, как подергивался черный полупрозрачный камень, висевший на шее датчанки и служивший средством связи со старшим игроком.
Команда торопливо покидала паб, каждому хотелось побыстрее вернуться домой. Катя шла последней на всякий случай, заслонив собой полный стакан чая, чтобы тот не попался на глаза бережливому корейцу. Слушать нотации у девушки не было никакого желания.
Люди отовсюду стекались в одичавший парк. Когда-то он представлял собой ухоженные клумбы с ночными цветами, черно-зеленые аккуратные газоны, кустарники и деревья, мощеные дорожки из светлого камня и изящные лавочки, а теперь сильно зарос и всем своим мрачноватым видом показывал, что давно заброшен. Неподалеку виднелись городские постройки, обнесенные невысокой каменной оградой с облупившейся местами грязно-желтой штукатуркой. Наверное, раньше она была приятного цвета, но выгорела и покрылась пылью, намертво въевшейся в нее. Фонари на высоких кованых столбах все еще исправно светили, позволяя различить прибывающих людей разного возраста, телосложения, цвета волос и кожи. Кроме Кати и ее знакомых в городе находилось еще около трехсот человек разных национальностей, которые, как и она, являлись пленниками города. В центре формирующегося из игроков круга уже стоял низкий деревянный столик, на котором лежал мешок из черного бархата. Он-то и являлся целью каждого кона. Любая подобная ночь начиналась с прочесывания закоулков с целью обнаружения его, спрятанного неизвестным где-то в глубинах города.
Катина группа в полном составе находилась на месте, но разбрелась, кто куда, встретив знакомых, только тетя Маша о чем-то увлеченно разговаривала с Вениамином Григорьевичем, оглашавшего окрестности своим громким шепотком, а Маргарита, молча, стояла в сторонке.
– Очень надеюсь, что нам и в следующий раз удастся отсидеться, – разминая плечи, произнес Никита, остановившийся рядом с девушкой, – кажется, по очереди мы и в следующем коне не участвуем в поисках.
– Может, и повезет, – как-то безразлично отозвалась она, вглядываясь в разношерстную толпу и ища среди них кого-то.
– Ты, что-то совсем без настроения, – покосился он на нее, усмехаясь: – святая Кати сегодня на редкость скупа на слова.
– Ник, отстань, – беззлобно отмахнулась девушка, повернувшись к нему, – и перестань уже называть меня «Святой Кати». Это, знаешь ли, начинает надоедать.
– А нечего было тогда читать мне мораль, – Никита, или Ник, как все его звали, засунул руки в карманы модных узких джинсов. – Ты еще не доросла учить меня жизни, мелкая.
Катя с упреком взглянула на него, задрав голову вверх – парень был выше ее на полторы головы.
– Я не читала тогда тебе морали! Но раз уж ты так хочешь свалить из России, мог бы уже начать учить языки. Здесь у тебя куча времени и возможностей для этого, – с легким раздражением ответила она, возвращаясь к своим поискам.
– Учить, как ты? У меня нет такого стимула, – лукаво спросил он.
– На что ты намекаешь? – нахмурилась девушка, наградив приятеля внимательным взглядом.