И в самом деле, красота Пальмиры — это красота города, естественно вписавшегося в окружающую природу.
Абсолютно точно известно, что уже в III тысячелетии до н. э. Пальмиру населяли семитские племена. Первый раз она упоминается в каппадокийс-ких табличках II тысячелетия до н. э. под именем Тадмор (на арамейском языке это слово означает «чудесный», "прекрасный"). В следующий раз город упоминается в надписи ассирийского царя Тиглатпаласара I в списке покоренных городов: "Тадмор, который лежит в стране Амурру". Предположительно на город нападал царь Вавилона Навуходоносор II в VI веке до н. э..[33]
Затем о Тадморе не было упоминаний вплоть до римского времени. У Аппиана в "Гражданских войнах" рассказывается о том, как римский полководец Марк Антоний в 42–41 годы дон. э. безуспешно пытался ограбить город. Не удалась ему эта операция только потому, что жители, прихватив все самое ценное, ушли к берегам Евфрата.
Вероятно, они почувствовали, что победа в гражданской войне останется не за Антонием с Клеопатрой, а за Октавианом Августом, и не ошиблись. Ведь еще в III веке до н. э. Тадмор стал «союзником» Рима и служил буфером в борьбе Рима с парфянами. Формально он оставался самостоятельным и даже не был включен в римскую провинцию Сирия. Только при Тиберии, преемнике Августа, город начал платить налоги и получил название Пальмира — город пальм.
В 105 году до н. э. император Траян захватил соседний город Петру и уничтожил самостоятельность Южной Сирии, игравшей основную роль в транзитной торговле Восток — Запад. Вот тут и пришло время Пальмиры, избавившейся от главного конкурента. Особенно после 200 года, когда на римский трон воссели выходцы из Сирии — Северы.
Ведь Тадмор-Пальмира был прежде всего купеческим, караванным городом. Он и возник в оазисе на краю пустыни и гор, где бил подземный источник Эфка с тепловатой сернистой водой. Каждую секунду из подземной пещеры длиной 100 метров выбрасывалось 150 литров воды (там и сейчас бани). Странствующие купцы устраивались здесь на ночлег, а то и на многодневный отдых. Постепенно источник стал местом встреч и рынком перепродаж для тех, кто не желал двигаться дальше, предпочитая пожертвовать часть перекупщику, нежели потерять все в случае нападения разбойничьих бедуинских племен.
Эфка находилась на расстоянии пяти дней пути от Евфрата и вблизи того места, где из оазиса возникла Пальмира. Исключительная важность этого перекрестка состояла в том, что он объединял Рим с Южной Аравией, Ираном и Индией. В Пальмире кончались западные колесные дороги, здесь любой товар приходилось перегружать на верблюдов, и наоборот. Пальмирские купцы организовывали, снаряжали и вели караваны через пустыню к Евфрату. Дополнительную прибыль они получали в том случае, если им удавалось избежать нападений на караван вездесущих кочевников. Из-за всего этого Пальмира быстро стала городом таможен, постоялых дворов и харчевен. Здесь поселились коновалы, носильшики, воины, менялы, проститутки, жрецы даже самых мелких божков, переводчики, лекари, ветеринары, беглые рабы, зодчие, мастера любых ремесел, шпионы, люди других профессий — собственно, здесь не было только римских прокуратора и императора.
Огромные доходы юрод имел от взимания пошлин. Самый крупный памятник пальмирского законодательства, о котором уже упоминалось, как раз посвящен пошлинам и высечен на двух языках, греческом и арамейском.
"При Боннее, сыне Боннея, сыне Хайрана, и грамматевсе Александре, сыне Филопатора, в архонство Малика, сына Солата, сына Мокиму, и Зобейды, сына Несы, когда был собран Совет в соответствии с законом, он постановил то, что записано ниже.
Так как в прежние времена в законе о пошлинах многие предметы, подлежащие пошлине, не были перечислены и взимались согласно обычаю, потому что было записаны в договоре, чтобы сборщик пошлины взимал согласно закону и обычаю, и поэтому часто по этим делам происходили тяжбы между купцами и сборщиками, решено Советом, чтобы архонты эти и декапроты рассмотрели то, что не перечислено в законе, и пусть будет записано в новом договоре для каждого предмета пошлина его".
Далее следовал внушительный список облагаемого товара: рабы — 12 денариев каждый, верблюжий груз — 3 денария, ослиный — 2, пурпурная шерсть — 28 денариев за руно, благовонное миро — 25 за алебастровый сосуд, елей в козьих мехах — 7, масло — 4, рыба соленая — 10 et cetera.
Но это была пошлина, которую брал город. Во второй части декрета выясняется, что еще одну пошлину брал префект Гай Лициний Муциан, причем брал не сам, а отдал на откуп некоему Алкиму с компаньоном. Эти тянули деньги за все: за прогон скота, за торговлю в городе, за груз орехов, скрупулезно отмечая каждую мелочь (даже проституток они поделили на два разряда: на тех, кто берет за соитие денарий, и на тех, кто больше, и соответственно обложили налогом).
Ознакомившись детально с этой "поэмой справедливого вымогательства", венчающей общественно-социальную жизнь города, понимаешь, как далеки были интересы этой «вице-империи» Рима на Востоке от имперских проблем «метрополии» и в то же время как заинтересованы были пальмирцы в спокойствии. Известно ведь, воевать будут римляне, а платить за войну — купцы. И не случайно в конце II века римляне создали в Пальмире специальный полицейский магистрат — для наблюдения за настроениями горожан и проезжавших купцов. Мера вполне понятная: можно сколько угодно уповать на лояльность пальмирцев, но если чаша весов склонится к врагам, "друзья римского народа" вряд ли пожертвуют ему последнюю рубаху, да и не последнюю тоже.
По всему образу жизни патьмирцы были типичные космополиты-коммерсанты. Многие из чисто меркантильных интересов даже брали себе вторые, римские, имена, хотя все они были симбиозом арамеев, семитов и арабов. При этом, оберегая свои богатства от черни, пальмирцы использовали именно римский опыт, постоянными подачками сдерживая возмущение нищих масс и недовольных. В Пальмире не было голодных. Для этого раздавались тессеры — своеобразные жетоны в виде монет, дававшие право владельцам участвовать в раздачах продовольствия, погребальных тризнах и свадебных пиршествах, посещать театр и пользоваться прочими УДОВОЛЬСТВИЯМИ. С помощью тессера можно было отправиться в путешествие и, предъявив его в чужом городе человеку, который считался здесь "другом и гостем" Пальмиры, получить бесплатно еду и ночлег. В ряде случаев тессеры играли роль талисманов под покровительством того или иного божества, поэтому имена владельцев у них не римские, а местные. Из них же можно узнать наименования родов и наследственную профессию.
Многобожие пальмирцев объяснялось многонациональным населением и присутствием разноплеменных купцов. С последними боги прибывали из всех уголков Востока. Тут мирно «уживались» Атар-гатис, Иштар, Анахита, Таммуз, Аллат, Арду, Таратэ, Ману, Нэбо и сотни других. Но больше всего храмов было выстроено в честь бога Солнца (Бол, — Бел — Баал). Он имел десятки ипостасей, например, Малак-Бол — Солнце Ночи, или Махак-Бед — Посланец, или Баал-Шамен — Гром и Молния, он же Великий и Милосердный. Разобраться в пальмирском многобожии человеку не посвященному с ходу невозможно. Вполне вероятно, что и сами пальмирцы, как египтяне, не знали всех своих богов. Да у них не хватило бы ни времени, ни средств, ни физических сил почитать всех. Поэтому остановимся на главном. Это солнечная триада Бел-Бол, Иарих-Бол и Али-Бол, во многом сходная с аналогичной египетской триадой Ра-Гор-Ахт. Главный из них Бел-Бол, и ему за чертой города поставлен самый знаменитый храм Пальмиры — храм Солнца, ставший прообразом для храма в Баальбе-ке (Баальбек — букв. "Долина Солнца"). Одновременно это и самый большой храм Пальмиры, постт Роенный во II веке.
33
[33] В определенных научных кругах популярна легенда, что библейский царь Соломон, построивший из ливанского кедра иерусалимский храм, одновременно основал и Тамдор. Но в Библии упоминается другой ГОРОД со схожим названием — Тамар, находящийся в Иудее.