Выбрать главу

Батсдорф, считающийся автором классического труда,[59] который другие приписывают Гастону де Клав, пишет, что брожение начинается с появлением черноты, и что это — признак правильной и соответствующей природе работы. Далее он пишет: "Философы давали ему разные названия: Запад, Сумерки, Затмение, Проказа, Испытание Ворона, Смерть, Уничтожение Меркурия… Этим брожением осуществляется процесс отделения чистого от нечистого. Признаками хорошего брожения считаются очень глубокая чистота, отвратительный запах, о котором философы говорят toxicum et venenum,[60] который воспринимается не обонянием, а рассудком". Однако, закончим пока цитирование, которое можно еще долго продолжать уже без пользы для изучающего, и вернемся к герметическим изображениям Нотр-Дам.

На втором барельефе мы видим изображение философского Меркурия; змея, обвившаяся вокруг золотого жезла. Еврей Авраам, также известный под именем Елеазар, употреблял этот символ, как это видно в книге Фламеля, в чем нет ничего удивительного, так как этот символ встречается на протяжении всего Средневековья (ил. VII).

Змея обозначает растворяющие качества Меркурия, который жадно поглощает металлическую серу и никак не может это сцепление быть нарушено, будучи удерживаемо с такой силой. Это он — "отравленный червь, который все заражает своим ядом", как говорится вДревней борьбе рыцарей.[61]

Змея — это вид Меркурия в его первом состоянии, а жезл — поглощенная им вещественная сера. Растворение серы или, другими словами, поглощение ее Меркурием служит сюжетом многих эмблем; а конечное вещество, гомогенное и хорошо приготовленное, также сохраняет название философского Меркурия и изображается кадуцеем. Это материя или состав первого порядка, купоросное яйцо (L'oeuf vitriole), "для которого нужна теперь лишь постепенная варка, чтобы преобразовать его сначала в красную серу, потом в эликсир, потом в третьем круге в Универсальное Лекарство." В нашей работе, — утверждают философы, — достаточно одного Меркурия".

Следом идет женщина с развевающимися, как пламя, волосами. Олицетворяя обжигание (Calcination), она прижимает к груди диск с изображением Саламандры, "которая живет в огне и питается огнем" (ил. VIII).

Эта легендарная ящерица обозначает центральную соль (sel central), огнестойкую и неизменную, которая сохраняет свойства даже во прахе сгоревших металлов; древние называли ее Металлическим Семенем. Под действием огня различные части вещества разрушаются, остаются только чистые, нерушимые, которые могут быть выделены действием щелочи.

Таким образом авторы показывают спагирическое выражение обжига, основную идею герметической работы. Однако наши учителя позаботились привлечь внимание к различию между обычным обжиганием, производящимся в химических лабораториях и тем, которые осуществляет Посвященный. Это последнее не может быть осуществлено никаким обычным огнем, оно не требует помощи отражателя; но для него необходим оккультный агент, тайный огонь, который, если описать его форму, похож скорее на воду, чем на огонь. Этот огонь или эта пылающая вода — это жизненная искра, вложенная Создателем в инертную материю; это — дух, заключенный в вещах, вечный огненный луч внутри темной, бесформенной, холодной субстанции. Здесь мы соприкасаемся с самой великой тайной Делания; и мы были бы счастливы разрубить этот Гордиев узел для изучающих нашу Науку, — вспоминая, что более двадцати лет назад мы уже были остановлены на этом же месте. — если бы нам было разрешено раскрыть эту тайну, познание которой приходит от Отца Света. К нашему большому сожалению, мы могли только отметить ее существование и порекомендовать вместе с самыми лучшими философами внимательно читать: Артефия,[62] де Пантануса[63] и небольшую работу, озаглавленную Epistola de Igne Philosophorum.[64]

Там вы найдете наилучшие указания о природе и качествах этого водянистогоогня или этой огненнойводы, что можно дополнить изучением следующих двух текстов.

Анонимный автор "Наставлений отца Авраама" пишет: "Эту первичную небесную воду надо извлечь из вещества, в котором она пребывает, что обозначается между нами семью буквами, обозначающими семя (semenсe), из которого произошло все живое, и неустойчивую и неопределенную поместить в дом Овна, чтобы родился сын. Именно этой воде философы дали столько названий, это также универсальный растворитель, жизнь и здоровье всего. Философы говорят, что в этой воде купаются солнце и луна и сами растворяются в ней. В результате растворения они умирают, — так говорят — но их разум переходит в воды этого моря… Хотя существуют другие способы растворения веществ до их первоматерии, придерживайся этого, сын мой, ибо я знаю его из опыта и из того, что передали нам древние".

Лиможон де Сен-Дидье также пишет: "…Тайный огонь Мудрецов — этого огонь, который алхимик приготовляет согласно Искусству, или, в крайнем случае, он может быть приготовлен людьми, в совершенстве знающими химию. Этот огонь не горячий в обычном понимании, он — огненный дух, заключенный в предмете той же природы, что и камень; и, будучи незначительно возбужден внешним огнем, он его обжигает, растворяет, сублимирует и превращает в сухую воду, как говорит об этом Космополит".

Однако, скоро мы увидим другие изображения, касающиеся производства этого тайного огня, заключенного в воде, с помощью которого получают универсальный растворитель. Материя, использующаяся для его получения, служит сюжетом четвертого барельефа: Мужчина показывает эмблему Овна и держит в правой руке предмет, который, к сожалению, в наше время нельзя хорошо рассмотреть (ил. IX).

Что это? Минерал, инструмент, посуда или кусок какой-то ткани? Мы этого не знаем. Время и варварство испортили барельеф. Однако видны изображение Овна и фигура держащего это изображение мужчины, символ мужского металлического принципа. Это позволяет нам понять слова Пернети: "Адепты говорят, что они извлекают свою сталь из чрева барана и называют эту сталь своим магнитом".

Последующее развитие представлено на трех панно, символизирующих тройственность Цветов Тетрадями Делания, описания которых можно найти во всех классических трудах (ил. Х).

Цвета идут в неизменном порядке от черного к красному, проходя через белый. Но, как гласит старая пословица, Natura non facit saltus (в природе ничего не делается резко), поэтому там есть много промежуточных цветов, однако, они ничего не говорят знатоку; так как являются поверхностными и мимолетными. Главные же цвета длятся дольше, чем переходные оттенки, и принимают вид самой материи, показывая изменения в ее химической структуре. Это не мимолетные цвета, а окраска целиком, которая передается вовне и растворяет все другие цвета. Нам кажется, было бы хорошо уточнить это важное замечание.

Эти цветовые этапы, относящиеся к варке в практике Великого Делания, всегда служили символическим образцом, каждому из них приписывалось определенное и часто достаточно обширное значение. Таким образом, во все времена существовал цветовой язык, тесно связанный с религией, как об этом говорит Порталь,[65] что нашло в Средние Века отражение в витражах готических соборов.

Черный цвет был дан Сатурну, который в спагири является символом свинца, в астрологии обозначает планету с вредным влиянием, в герметизме — Черного Дракона или Свинец Философов, в магии — Черную Курицу и т. д.; В Египетских храмах, когда неофит проходил посвящение, жрец приближался к нему и шептал на ухо таинственную фразу: "Помни, что Осирис — это Черный Бог!" Это символический цвет Тьмы и киммерийских теней; цвет Сатаны, которому преподносили черные розы; а также цвет первичного Хаоса, где перемешаны семена всех вещей; это песок в геральдике и символ земли, ночи и смерти.

вернуться

59

Le Filet d’Ariadne, Paris, d'Houry, 1695, р. 99.

вернуться

60

Toxicum et venenum (лат.) — яд. Прим. ред.

вернуться

61

Augmentee d'un commentaire par Limojon de Saint-Didier, dans ie Triomphe hermetique ou lаPierre philosophale viotorieuse. Amsterdam, Weitsten, 1699, et Desbordes, 1710. Эта редкая работа была переиздана Atlantis c символическим фронтисписом и его объяснениям, которых часто не хватает у старых экземпляров.

вернуться

62

Le Secret 1.ivre Arteppius, dans Trois Traitez de la Philosophic naturelle. Paris, Mareite, 1612.

вернуться

63

Pontanus, De Lapide Philosophico. Frankofurti, 1614.

вернуться

64

Manuserit de la Bibliotheque nationale, 19969.

вернуться

65

Frederic Portal, Des Couleurs Symboliques. Paris, Treuttel et Wurtz, 1857, р.2.