– Линочка, как я рад тебя видеть, жаль, что только при таких обстоятельствах, – пропел Пал Палыч, целуя меня в щеку. – Ну, что тут у нас?
– Труп женщины, 22–25 лет, следы связывания на запястьях кистей и ногах, волосы перекрашены, на самом деле она блондинка, в глазах цветные линзы, ну а самое интересное у нее под плащом, – отрапортовала я.
– Почему решила, что она блондинка?
– У жертвы на самом деле голубые глаза, да и на лбу есть небольшие остатки краски, видимо плохо смыли. Возможно, покрасили уже после смерти, но это вам виднее. На ногах и руках свежий маникюр, на лице макияж.
– Как в старые добрые времена, да, Линок, – подмигнул мне Пал Палыч и раскрыл плащ, – о Боже, Роман Андреич, посмотри.
Ромка ловко вывернул из-за плеча судмедэксперта. Переглянувшись с Ручкиным, он молча подошел ко мне, взял за руку и стал тянуть прочь со двора. Мы шли молча к маленьким деревцам, выросшим на краю котлована.
– Ты как тут оказалась? – наконец спросил Ромка.
– Ну вот те здрасьте, ни сколько лет не виделись, ни как у тебя дела, ни как поживаешь?
– Да, извини, ты права. Не ожидал, честно говоря, тебя увидеть.
– Я живу в этом городе теперь, – сменив гнев на милость, ответила я, – это моя фирма.
– А частная практика? Ты же раньше вроде оказывала бесплатную психологическую помощь подросткам?
– Так и веду, только в мире цифровых технологий теперь это можно делать дистанционно.
– Лин, ты же знаешь, что это значит, – сказал он тихо, глядя мне прямо в глаза.
– А что это значит? Это может быть просто совпадением. Пал Палыч сделает заключение, там видно будет.
– Что за мужик? – спросил он, кивнув на Сергея, который курил на выходе из арки.
– Сама не знаю, вроде папин старый друг. Просто подвез домой.
– Лицо у него знакомое, никак не припомню, где я его видел. – А потом уже другим голосом, как будто опомнился, Ромка спросил: – Как там Танька?
– Ничего, не теряет надежды выдать меня замуж.
– А ты совсем не изменилась, красотка, глаз не отвести.
– Зато ты отрастил растительность на лице. Начальство-то не возмущается? – спросила я, погладив колючую щеку.
– Начальству главное, чтобы дела раскрывались и висяков под конец месяца не было. Ладно, позже еще поговорим.
Ромка, поцеловав меня в щеку, опять испарился в толпе. Я вернулась на ступеньки у черного входа.
– Пал Палыч, надо ее на половой акт проверить, – услышала я откуда-то Ромкин голос.
– Проверим, конечно. Значит так, молодая женщина 22–25 лет, блондинка, на руках и ногах следы связывания, на животе большой разрез, сделанный острым лезвием, возможно, скальпелем. Все внутренние органы на месте, точно, конечно, смогу сказать в лаборатории после вскрытия. Смерть наступила в районе 3–4 часов утра.
– Есть следы от инъекций? – спросил Ромка.
– В данный момент не вижу, точнее смогу сказать, как я и сказал, после вскрытия. На этом пока все. Ребята, забираем тело.
Как хорошо, что сегодня выходной и в офисе нет никого, кроме охраны. Вскоре в суматохе обо мне просто забыли, чему я, кстати сказать, была несказанно рада. Остаток дня я просидела на ступеньках, погруженная в свои мысли. Не знаю, сколько времени прошло, но, наверно, много, потому что на улице стало смеркаться и заметно похолодало. Я зябко поежилась.
– Майор сказал, что мы можем уехать, – я с удивлением обнаружила Верзилу, стоящего рядом со мной.
– Ты еще здесь? – вырвалось у меня.
– Я отвезу тебя домой, – ответил он, протягивая мне руку и помогая встать со ступенек.
Мы загрузились в машину. Меня стало знобить. Верзила молча прибавил температуру на климат-контроле. Я назвала адрес и уставилась в окно, снова погрузившись в свои мысли. Вскоре мы уже тормозили около моего подъезда.
– Может, вы хотите чаю? – спросила я неожиданно для самой себя.
– Опять на «вы»? – ухмыльнулся он. – Думаю, что после всего, что мы сегодня вместе пережили, можно наконец перейти на «ты».
– Ладно, чаю хочешь?
– Уже поздно, – ответил он, посмотрев на часы. – Хотя… если честно, не откажусь, ты занятная девушка.