Крейн вдохнул раз, потом другой. И сделал шаг вперед.
— На самом деле вы этого не хотите, — сказал он.
Красные глаза мужчины метнулись на него и тут же — в сторону. Он продолжал кричать.
— Вы ведь этого не хотите, — повторил Крейн громче.
Он сам себя не слышал из-за крика.
Взгляд мужчины снова метнулся к нему. Он еще крепче притянул к себе заложницу и вдавил кончик отвертки в ее шею.
Крейн замер. Он видел, как умоляюще смотрит на него женщина, лицо которой превратилось в маску страха. Ему стало неуютно при мысли о собственной уязвимости — он стоит между оцеплением и человеком, который кричит, держит заложницу и брикет взрывчатки с детонатором. Доктор подавил порыв отступить.
Крейн стоял, не двигаясь, и раздумывал. Затем очень медленно сел на металлический пол. Снял ботинок, другой, аккуратно отставил их в сторону. Потом снял носки и тоже отложил их, тщательно расправив. А после он подался вперед, опершись ладонями о пол.
Проделывая все это, доктор ощутил, как что-то изменилось в помещении — наступила тишина. Крик прекратился. Уайт смотрел на него, все еще прижимая отвертку к шее женщины.
— Ты же не хочешь этого, — произнес Крейн терпеливым, рассудительным тоном. — Нет такой беды, которой нельзя было бы помочь. Что хорошего в том, что ты причинишь вред себе или другому человеку? Так ведь только хуже будет.
Уайт ничего не отвечал. Он смотрел, широко раскрыв глаза, и тяжело дышал.
— Зачем ты это делаешь? — спросил Крейн. — Что случилось? Как нам помочь тебе?
Уайт всхлипнул и болезненно сглотнул.
— Пусть перестанут, — сказал он.
— Что перестанет? — спросил Крейн.
— Звуки.
— Какие звуки?
— Эти звуки, — ответил Уайт шепотом, немного всхлипнув. — Эти ужасные звуки. Звуки, которые никак… никак не прекращаются.
— Давай поговорим о звуках. Мы могли бы…
Но Уайт опять начал всхлипывать, все громче и пронзительней. И снова закричал.
Крейн схватил себя за воротник рубашки и свирепо дернул вниз. Раздался громкий звук разрываемой ткани, со стуком посыпались пуговицы. Он снял разорванную рубашку и положил ее рядом с ботинками.
Уайт опять смотрел на него.
— Мы можем сделать так, чтобы эти звуки прекратились, — пообещал Крейн.
Прислушиваясь к его словам, механик начал всхлипывать.
— Но детонатор меня нервирует, — продолжал Крейн.
Плач стал громче.
— Отпусти женщину. Мы же не с ней будем бороться, а со звуками.
Уайт рыдал, слезы чуть ли не брызгали у него из глаз. Крейн выжидал, когда можно будет назвать мужчину по имени. И решил, что пора.
— Конрад, отпусти женщину. Отпусти ее и брось взрывчатку. Мы тебе поможем. Заставим звуки замолчать. Я тебе обещаю.
Кажется, Уайт поддался. Он медленно убрал отвертку. Другая рука опустилась, и брикет с тяжелым стуком упал на пол. Женщина, рыдая, кинулась к оцеплению. Один из полицейских, притаившийся неподалеку, бросился вперед, подхватил взрывчатку и вернулся обратно.
Крейн тяжело вздохнул и медленно поднялся.
— Спасибо, Конрад, — сказал он. — Теперь мы тебе поможем. И заставим звуки прекратиться.
И сделал шаг вперед.
Увидев это, Уайт отступил. Дико завращал глазами.
— Нет! — воскликнул он. — Вы не можете это прекратить. Неужели вы не понимаете? Никто не сможет их прекратить! — И вдруг резким, неожиданным движением ткнул отверткой себе в горло.
— Стой! — закричал Крейн, рванувшись вперед. Но еще на бегу с ужасом увидел, как отвертка входит в мягкую плоть шеи.
11
Когда Говард Ашер пришел в зал совещаний на восьмом уровне, адмирал Спартан уже был на месте. Он сидел за столом, положив ладони на полированное розовое дерево, и молча ждал, пока Ашер закроет дверь и устроится напротив.
— Я только что из палаты, — сказал Ашер.
Спартан кивнул.
— У Уайта глубокая рана на шее и большая кровопотеря, но состояние стабильное. Он выживет.
— Но вы бы не стали приглашать меня на срочную встречу для того, чтобы сообщить только это, — заметил адмирал.