И вновь он, тяжело больной, в конце 1909 года бежит из ссылки и нелегально уезжает за границу. Здесь он провел несколько лет, ни на минуту не прекращая революционной деятельности. В 1912 году по заданию партии Дзержинский приезжает в Россию, и вскоре следует новый арест, на этот раз последний.
Проведя пять лет в заключении и на каторге, Дзержинский сменил несколько адресов: Варшавская тюрьма, Орловской централ, Бутырская тюрьма.
Ф.Э. Дзержинский, из дневника: «…Не стоило бы жить, если бы человечество не озарялось звездой социализма, звездой будущего. Ибо «я» не может жить, если оно не включает в себя всего остального мира и людей. Таково это «я»…»
Из заключения в Бутырке Дзержинского освободила Февральская революция. Он немедленно включается в работу Московской партийной организации. Московские большевики послали его своим делегатом на Апрельскую партийную конференцию. Дзержинский принимает активное участие в работе VI съезда РСДРП(б), нацелившего большевистскую партию на подготовку вооруженного восстания.
16 октября 1917 года на расширенном заседании ЦК партии Дзержинский был избран в Военно-революционный центр ЦК по руководству вооруженным восстанием. Он участвует в организации захвата почтовых отделений, телефонных станций и телеграфа в Петрограде, поддерживает Ленина во всем, что касается решительных мер по нейтрализации Временного правительства.
Судьба Феликса Дзержинского — образец жизненного пути революционера-практика. Именно благодаря твердой убежденности, уверенности в правоте дела, которому он посвятил свою жизнь, Дзержинский и заслужил уважение и авторитет товарищей по партии. Ленин, например, доверял «железному Феликсу» практически как себе, и немалую роль в этом сыграл тот, по сути, «революционный фанатизм», который отмечали многие, знавшие Дзержинского.
Любопытный момент — философ Николай Бердяев, убежденный антибольшевик, которого допрашивал Дзержинский, описал его так: «Дзержинский произвел на меня впечатление человека вполне убежденного и искреннего. Думаю, что он не был плохим человеком и даже по природе не был человеком жестоким. Это был фанатик. Он производил впечатление человека одержимого. В нем было что-то жуткое… В прошлом он хотел стать католическим монахом и свою фанатическую веру перенес на коммунизм».
Мнение Ленина о Дзержинском не изменилось даже после того, когда «железный Феликс» вместе с Троцким, Иоффе и Крестинским выступил против заключения Брестского мира. При этом Дзержинский очень жестко высказался о невозможности для партии принять отставку Ленина, что при голосовании и повлияло на принятие ленинской резолюции.
Ф.Э. Дзержинский, из дневника: «Я всей душой стремлюсь к тому, чтобы не было на свете несправедливости, преступлений, пьянства, разврата, излишеств, чрезмерной роскоши, публичных домов, в которых люди продают свое тело или душу или и то и другое вместе; чтобы не было угнетения, братоубийственных войн, национальной вражды… Я хотел бы объять своей любовью все человечество, согреть его и очистить от грязи современной жизни…»
ЧЕКИСТ
Дзержинский, возглавив ВЧК, был убежден: «ЧК — не суд, ЧК — защита революции: ЧК должна защищать революцию и побеждать врага, даже если меч ее при этом случайно падет на головы невинных». ВЧК и стала с февраля 1918 года, по сути, уникальным учреждением, взявшим на себя функции слежки, ареста, следствия, прокуратуры, суда и исполнения приговора, обеспечив тем самым проведение красного террора.
Однако воля, целеустремленность и жесткость Дзержинского были нужны не только для борьбы с контрреволюцией. Страна лежала в разрухе, и требовались колоссальные усилия, чтобы восстановить промышленность, накормить голодных, вернуть людей к нормальной жизни.
Оставаясь бессменным председателем ВЧК — ОГПУ, Дзержинский также в 1919 — 1923 годах возглавлял Наркомат внутренних дел, в 1921 — 1924-м руководил Наркоматом путей сообщения и одновременно с этим участвовал в многочисленных комиссиях и обществах, иногда даже очень экзотических: был членом президиума Общества по изучению проблем межпланетных сообщений, председателем комиссий ВЦИК по улучшению жизни детей и по улучшению жизни рабочих, являлся одним из создателей спортивного общества «Динамо» и одним из инициаторов создания Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев.
Причем везде, на всех постах, Дзержинский ни на йоту не отступил от своих принципов, которые выработал еще в юности. Он был бойцом, и даже с беспризорностью боролся не менее жестоко, чем с контрреволюционным подпольем и бандитизмом.
Очень большой вопрос, что бы было с молодой Республикой Советов, если бы кто-то другой восстанавливал транспорт, контролировал распределение продовольствия и изымал у населения оружие.
Но времена военного коммунизма не могли продолжаться вечно. На смену бойцам шли бюрократы. В руководстве партии начались интриги, умер Ленин, и сразу же повеяло иными ветрами. Перед страной победившего пролетариата вставали новые задачи, решать которые можно было, только сосредоточив всю власть в одних руках.
Мог ли Дзержинский возглавить СССР? Наверное все-таки, нет. По крайней мере, к этому не было никаких предпосылок. Но огромный авторитет, широкая известность и безупречная репутация в сочетании с ненавистью врагов сделали из этого человека воистину мифологический персонаж, демона или ангела революции. Конечно, за таким люди пошли бы и в огонь, и в воду…
20 июля 1926 года Феликс Эдмундович выступил на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) с пламенной речью в защиту ленинского единства партии. А через три часа после выступления Дзержинский скоропостижно скончался от паралича сердца. Сталин, чья звезда как раз поднималась на политическом небосклоне и которого некоторые историки до сих пор обвиняют в смерти «рыцаря революции», на траурном митинге сказал: «После Фрунзе Дзержинский. Старая ленинская гвардия потеряла еще одного из лучших руководителей и бойцов. Партия понесла еще одну незаменимую потерю. Когда теперь, у раскрытого гроба, вспоминаешь весь пройденный путь товарища Дзержинского — тюрьмы, каторгу, ссылку, Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, восстановление разрушенного транспорта, строительство молодой социалистической промышленности, хочется одним словом охарактеризовать эту кипучую жизнь — горение».
А как считает историк Б.И. Николаевский, Сталину была выгодна нейтрализация Дзержинского. «Железный Феликс» активно сопротивлялся подчинению ГПУ контролю генсека и считал необходимым вести борьбу с бюрократизмом и за введение хозрасчета, упрощение всей системы управления промышленностью, полагая, что иначе «конкурировать с частником, и капитализмом, и с врагом нельзя». Он был убежден, что без эффективного решения хозяйственных вопросов «страна найдет своего диктатора похоронщика революции, какие бы красные перья ни были на его костюме».
Сталин же был уверен, что ВЧК — ОГПУ имеет иные задачи. Позже он указывал, что «ГПУ, или ЧК, есть карательный орган Советской власти… Он карает главным образом шпионов, заговорщиков, террористов, бандитов, спекулянтов, фальшивомонетчиков. Он представляет нечто вроде военно-политического трибунала, созданного для ограждения интересов революции от покушений со стороны контрреволюционных буржуа и их агентов».
В любом случае Дзержинский являлся идеальным руководителем такой спецслужбы, как ВЧК, и именно при нем были проведены самые громкие и самые успешные операции, например, «Трест», «Синдикат», и многие другие.
Да и кадровый состав ВЧК в годы руководства Дзержинского был подобран исключительно исходя из деловых качеств сотрудников. Известные слова Дзержинского об основных качествах чекиста, те самые, про горячее сердце, холодную голову и чистые руки, были сказаны именно про этих людей. Честные, смелые, образованные и преданные делу революции, они могли бы принести очень много пользы своему отечеству. Могли бы, но за 26 годом был и 37… Как известно, революция пожирает своих детей.