ОДИН БОГ
Язычество обычно причисляется к "политеистическим" религиям, потому что язычники верили во многих богов. Христианство же, наоборот, относится к разряду "монотеистических религий", потому что христиане верят только в одного Бога. В своей неустанной кампании по очернению язычества, христиане изображали его так называемое "многобожие" в качестве примитивного идолопоклонства. Но это полное искажение возвышенного философского понимание Бога, которого придерживались мудрецы древних таинств.
Ещё за 500 лет до Христа Ксенофан написал: "Существует один Бог, вечно незыблемый в состоянии покоя, который движет всем мыслями своего разума".94. Легендарный египетский мудрец Гермес Трисмегист пользуется доверием за учение: "Вы думаете, Богов много? Это абсурд - Бог один".95. Сочиняя примерно в то время, когда христиане только начинали проповедовать их предположительно анти-языческое учение о едином Боге, языческий мудрец Максим Тирский заявлял: "Единственное учение, на котором объединяется весь мир, в том, что единый Бог есть царь всего и отец".96.
Даже Иустин Мученик не мог отрицать, что Пифагор проповедовал учение о едином Боге. Он цитирует собственные слова Пифагора:
"Бог один; он сам по себе не существуют вне мира, как некоторые предполагают, но в мире, он, будучи всецело присутствующим во всём круговороте, и созерцая все поколения, являясь звеном настройки во все века, и управляющий своими собственными возможностями и делами, первый принцип всех вещей, свет небес и отец всего, ум и оживлённая душа вселенной, движение всех орбит".97.
Эта идея не была нова даже во времена Пифагора, но существовала в течение тысяч лет среди древних египтян, которые говорили о невыразимом едином Боге, который не мог быть представлен в камне. В египетских таинствах, Осирис представлял это верховное Существо и провозглашался "Наследником мира и единым Богом".98. Египетские надписи раскрывают, насколько в самом деле похожими являются языческие и христианские представления о Боге:
"Бог один единственный,
и с ним не существует никого другого.
Бог есть Тот, Кто сотворил всё.
Бог существует от начала,
И Он был с самого начала.
Он существовал, когда ещё ничего не было,
а что существует
Он создал после того, как Он пришёл в бытие.
Он отец начала начал".99.
Египетского бога Амона называли "Один Единственный". Великий египтолог Уоллис Бадж отмечает:
"Также сказано, что он "без второстепенных" и, таким образом, нет никаких сомнений в том, что, когда египтяне объявили их Бога единственным и без второстепенных, они имели в виду именно то, что подразумевали евреи и арабы, когда объявляли их Бога Единственным. Такой Бог был совершенно иным существом, чем олицетворение сил природы и всего сущего, которые, за неимением лучшего названия, были названы "богами"".100.
Как и всякая религия, язычество имело свою суеверную и примитивную сторону, и, несомненно, было много языческих культов различных богов. Но, как объясняет Бадж, эти так называемые "боги" представляли стороны природы. Древнее египетское слово, которое мы переводим как "бог", это neter. Нетер относится к одухотворённой сущности или элементу. Многие Нетеры египтян представляли многие рода единого всеобъемлющего существа - боги были различными сторонами или гранями одного верховного Бога.101.
В древнем мире, отдельный бог часто выбирался, чтобы представлять единого невыразимого Бога, и эпитет pantheus, что означает "все-бог", добавлялся к его имени. Поэтому мы находим латинские надписания Осирису-Дионису, в его формах Сераписа и Либера, которые обращаются к богочеловеку как "Серапис Pantheus" и "Либер Pantheus".102.
Язычники все могли поклоняться тому же единому Богу посредством любого отдельно взятого бога или богини, которые им нравились, не будучи в противоречии со своими соседями, которые выбрали другое божественное лицо. Цельс пишет:
"Не имеет особого значения, что кто-то называет высшим Богом - а кто-то использует греческие или индийские имена, или именования, прежде использовавшиеся египтянами".103.
Отрицая состоятельность всех остальных ликов божества, кроме Иеговы, бога евреев, христиане вышли за пределы этого общепринятого понимания.