ВЕЛИКОЕ СОКРЫТИЕ
Наш новый доклад о происхождении христианства казался невероятным только потому, что противоречил имевшейся картине. По мере того как мы дальше продвигались с нашим исследованием, традиционное представление начало полностью разваливаться со всех сторон. Мы оказались втянуты в мир раскола и борьбы за власть, в мир поддельных документов и ложных тождеств, писем, которые были отредактированы и дополнены, и массового уничтожения исторических свидетельств. Мы скрупулёзно сосредоточили своё внимание на нескольких фактах, в которых мы могли быть уверены, как если бы мы были сыщиками на грани раскрытия сенсационного детектива, или, если быть точнее, как если бы мы вскрывали древнюю и непризнанную судебную ошибку. Ибо вновь и вновь, когда мы критически рассматривали те подлинные доказательства, что остались, мы обнаруживали, что история христианства, завещанная нам Римской церковью, была грубым искажением истины. На самом деле, данные полностью подтверждали Тезис Тайн Иисуса! Становилось всё более очевидно, что нас намеренно обманули, что гностики действительно были подлинными христианами, и что их анархический мистицизм был захвачен авторитарным учреждением, которое создало из него догматическую религию - а затем жестоко навязало величайшее сокрытие в истории.
Одним из основных игроков в этой операции сокрытия был персонаж по имени Евсевий, который, в начале 4-го века, составил из легенд, измышлений и его собственного воображения единственную раннюю историю христианства, которая и существует по сей день. Все последующие истории были вынуждены основываться на сомнительных утверждениях Евсевия, потому что другой информации не доставало. Все, кто имели другую точку зрения на христианство, были заклеймены еретиками и уничтожены. Таким образом, неправда, составленная в 4-ом веке, дошла до нас как установленные факты.
Евсевий был нанят римским императором Константином, который сделал христианство государственной религией империи и дал буквальному христианству необходимые полномочия, чтоб начать окончательное искоренение язычества и гностицизма. Константин хотел, чтоб "один бог - одна религия" укрепили его требование "одной империи - одного императора". Он руководил созданием Никейского кредо - догмата веры, повторяющегося в церквях по сей день - и христиане, которые отказались согласиться с этим Символом Веры, были изгнаны из империи или же притихли.
Этот "христианский" император затем вернулся из Никеи домой и задушил свою жену и убил своего сына. Он сознательно оставался некрещёным до смертного одра, так чтобы он мог продолжать свои зверства и всё же получить прощение грехов и гарантированное место на небесах, покрестившись в последний момент. Несмотря на то, что его "политтехнолог" Евсевий составил для него соответствующим образом подобострастную биография, он был настоящий монстр - равно как и многие римские императоры до него. На самом деле, удивительно ли это вообще, что "история" о происхождении христианства, созданная наёмником на службе римского тирана, должна оказаться коробами вранья?
Элейн Пэйджелс, одна из ведущих академических авторитетов по
раннему христианству, пишет:
"Историю пишут победители, на свой лад. В таком случае не удивительно, что традиционные сведения о происхождении христианства сперва определяли понятия (именуя самих себя "ортодоксальными", а своих противников "еретиками"); затем они переходили к демонстрированию - по крайней мере, для собственного удовлетворения, - что их торжество было исторически неизбежным, или, в религиозных терминах, "руководилось духом святым". Но находки [гностических евангелий] в Наг-Хаммади вновь поднимают фундаментальные вопросы.
История действительно пишется победителями. Создание соответствующей истории всегда было частью арсенала политических манипуляций. Римская церковь создала историю триумфа буквального христианства во многом таким же фанатичным путём, которым, два тысячелетия спустя, Голливуд создавал сказки "ковбоев и индейцев", чтоб рассказать "как Запад победил, а не "как Запад проиграл". История не просто рассказывается, она создаётся. В идеале, цель истории в том, чтоб растолковать исторические свидетельства и придти к точному пониманию того, как настоящее было создано прошлым. Однако, уж слишком часто она лишь прославляет и оправдывает текущее положение дел (статус-кво). Такие истории скрывают столько же, сколько они раскрывают.