Решиться подвергнуть сомнению принятую историю не так просто. Трудно поверить, что нечто, рассказанное вам как правда в детстве, может на самом деле являться продуктом фальсификации и фантазии. Ох как непросто было тем русским, кто воспитывался на сказках добренького "Дяди Джо" Сталина, признать, что он был на самом деле ответственным за гибель миллионов людей. Должно было иметь неестественное доверие, когда противники его режима утверждали, что он на самом деле убил многих из героев русской революции. Должно быть, это казалось смешным, когда они утверждали, что у него даже были фотографии с удалёнными лицами его противников и полностью сфабрикованными историческими событиями. Но все эти вещи являются правдой.
Легко поверить, что что-то должно быть правдой, потому что все остальные в это верят. Но истина часто выходит на свет только с дерзновением подвергнуть сомнению безспорное, сомневаясь в понятиях, которые принято считать как сами собой разумеющиеся. Тезис Тайн Иисуса - это произведение такой открытости ума. Когда он впервые пришёл нам в голову, он казался абсурдным и невозможным. Сейчас он кажется очевидным и простым. Ватикан был построен на месте более древнего языческого святилища, потому что новое всегда строится на старом. Точно так же само христианство имеет в качестве основания языческую духовность, которая ему предшествовала. Что может быть более правдоподобным, чем утверждение о постепенном развитии возвышенных идей, с христианством, выходящим из древних языческих таинств в непрерывном историческом континууме? И лишь потому, что так долго общепринятая история была столь широко распространённым мнением, эта идея могла рассматриваться как еретическая и шокирующая.
ВОССТАНОВЛЕНИЕ МИСТИЧЕСКОГО ХРИСТИАНСТВА
В то время как последние кусочки пазла вставали на свои места, мы наткнулись на маленькую картинку, глубоко запрятанную в приложениях к старой академической книге. Это был рисунок амулета 3-го века нашей эры. Мы использовали его в качестве обложки этой книги. Он показывает распятую фигуру, которую большинство людей
немедленно признают за Иисуса. Но греческие слова именуют фигуру "Орфей- Вакх", один из псевдонимов Осириса-Диониса. Для автора книги, в которой мы нашли картинку, этот амулет был аномалией. Кому же он мог вероятно принадлежать? Было ли это распятое языческое божество, или своего рода гностической синтез язычества и христианства? В любом случае это весьма глубоко озадачивало. Для нас, впрочем, этот амулет был вполне понятен. Это было неожиданным подтверждением Тезиса Тайн Иисуса. Изображение могло быть либо Иисуса, либо Осириса-Диониса. Для посвящённого эти оба имени были именами практически одной фигуры.
"Случайное" открытие этого амулета заставило нас чувствовать себя, будто сама вселенная поощряет нас, чтобы донести наши выводы общественности. В разном виде Тезис Тайн Иисуса выдвигался мистиками и учёными на протяжении многих веков, но в конечном итоге всегда игнорировался. Это теперь он казался идеей, чей звёздный час пробил. У нас, впрочем, были опасения по поводу написания этой книги. Мы знали, что это неизбежно расстроит некоторых христиан, чего делать у нас не было желания. Безусловно, было тяжело постоянно находиться в окружении лжи и несправедливости, не испытывая определённого негодования от выставления гностиков в дурном свете, и, осознав великое богатство языческой культуры, не испытать горя от того, что они были так безцельно разрушены. Тем не менее у нас нет какой-то антихристианской повестки дня. Отнюдь нет.
Те, кто прочитал наши другие произведения, будут знать, что наш интерес не в дальнейшем разделении, а в признании единства, которое лежит в основе всех духовных традиций - и эта представленая книга не является исключением. Ранние христиане-буквалисты ошибочно полагали, что история Иисуса отличается от других историй Осириса-Диониса, потому как Иисус единственный, кто был исторической, а не мифической фигурой. Это оставило у христиан чувство, что их вера находится в оппозиции ко всем другим - но это не так. Мы надеемся, что понимая его истинное происхождение в продолжающейся эволюции всеобщей человеческой духовоности, христианство может быть в состоянии освободиться от этой самоналоженной изоляции.