В Век айлью ягуар станет добрым помощником бога Виракоча и, как и у майя, хранителем стада и поля. Отныне также в подсознании каждого мужчины, женщины и ребенка засядет, подобно подводной мине, резкое неприятие лари — то есть брата матери — как отношения, которое когда-либо следует культивировать; потому что лари лари был регрессом, не приспособленным к окружающим диким человеком, монстром. Отныне брат матери должен был искать свою собственную идентичность не в ней, а в себе самом как муж, отец, кормилец. Лари больше не был организующим принципом для респектабельных мужчин. Ягуару позволили вернуться в дикость, откуда он был родом.
Величие символической власти, исходящее от андского Бога Ворот, возвышается одиноким контрастом среди их современного окружения. Грандиозные ирригационные системы разрушены, их остатки почти невидимы. С оснований расколотых опор ворот изображение бога спокойно глядит на восток, наблюдая, как внизу легионы любопытных прибывают и убывают в бесконечном паломничестве. Немногие места на земле сравнятся с таким громадным опустошением.
Его лик слишком не от мира сего, чтобы передать печаль. Это было человеческое творение. Но оно абсолютно авторитетно говорит о лучшем времени и месте и о событии, которое изменило мир. Или, как мне теперь казалось, пройдя полный круг, я снова стал всматриваться в лицо бога. Лицо было, несомненно, солнечно-лунным. Это слияние мужских и женских элементов символизирует гермафродитную природу бога, существование равновесия и справедливости. Определяемый как кошачий, лунный образ лица бога проделывает историческую эволюцию от матрилинейности к системе с двойным родством. Тем самым — то есть через воспроизводство андрогинии бога в рамках социальной действительности — лицо бога удостоверяет парадигматическую деятельность андской цивилизации: сотворение человеческого мира, спроектированного для гармонии с космической действительностью. Как вверху, так и внизу.
Если принять, что лунный образ лица бога представляет полную луну, тогда каждый следующий значительный аспект рассвета Века Виракочи проявляется видом Бога Ворот. Во-первых, противоположность солнца полнолунию представляет «концептуальный калибр», необходимый для определения местоположения пересечения солнцестояний, потому что полная луна, по определению, находится на 180 градусов по окружности эклиптики от солнца. Если, например, полнолуние наблюдается накануне июньского солнцестояния, тогда, поскольку солнце садится на северо-западе, полная луна восходит на юго-востоке, там, где восходит солнце в декабрьское солнцестояние. На следующее утро после того, как луна садится в той точке горизонта, где будет садиться солнце декабрьского солнцестояния, восходящее солнце завершает траекторию по горизонту пересечения солнцестояний. Тем самым, как проясняют возможности диаграммы Пачакути Ямки, идеальная разметка земледельческого календаря на год появляется в одну ночь.
Более того, если понимать силу Солнца и полной Луны в солнцестоянии по отношению к гелиакически восходящим звездам обоих солнцестояний, то лицо Бога Ворот объясняет наиболее важные догматы религии обращением к «открытию путей», осуществляемому гелиакическим восходом Млечного Пути в противоположные солнцестояния. Поэтому данный символ относится к тем фундаментальным характеристикам андской религии — «поклонению» предкам, возможному благодаря открытию земли усопших в декабрьское солнцестояние, и доступу к божьему наставлению благодаря открытию «моста» в июньское солнцестояние — которые вносили вклад в создание земледельческого общества.
Наконец, образ бога указывает на цивилизацию, управляющую своей собственной историей, как раз потому что солнце и полная луна в солнцестояние размечают параметры земледельческого года, так же, как они определяют границы мира-века — солнца солнцестояний, «гнездящиеся» в обоих потоках Млечного Пути. Таким образом, говоря исторически, это лицо выражает осознанное понимание каждого важного аспекта андской цивилизации: кто, то есть люди системы с двойным родством; что, возникновение земледелия, выраженное акцентированием метеорологического явления; кто, земледельческий календарь; где, Титикака; когда, около 200 года до н. э..; и почему, появление одновременно и практической, и трансцендентной доктрины, в которой средства, используемые для регулирования земледельческого календаря, содержат также возможность показать драму человеческой жизни, сыгранную на фоне последовательной смены Мировых Веков.