Оставалась лишь одна неясная лакуна в летописи. Насколько мне было известно, в период конкисты не имелось прямых указаний на то, что в андской методике использовалось отношение между солнцем и полной луной для отметки противоположных сезонов. Это понятие, конечно, неявно присутствует в таких противопоставлениях, как в диаграмме Пачакути Ямки, или в мифах, сопоставляющих пещеры ягуаров с вершинами гор (Приложение 3). Единственная луна июньского солнцестояния, которая может занимать место солнца в декабрьское солнцестояние, — это полная луна. Однако тот факт, что противоположность между солнцем и полной луной была если не плодом моего воображения, то в основе предположения, доставлял мне неудобство. Именно в характере «голографических» систем мысли — обращаться к самим себе, то есть функционировать, устанавливая ряд взаимодействующих резонансов, посредством которых часть последовательно копирует целое. Если я внедрял чуждый элемент в уравнение, тогда я искажал изображение в целом.
В процессе обдумывания проблемы я пришел к выводу, что при отсутствии письменных записей единственным возможным способом выразить противоположность солнца и полной луны — это знаменитое обращение к числу девятнадцать, представляющему то, что на Западе известно как Метонический цикл. Девятнадцать — это число лет, необходимое определенной лунной фазе, чтобы повториться в определенную солнечную дату. Иными словами, если в ваш день рождения наблюдается полнолуние, то оно повторится только через девятнадцать лет. Но я опять же оказался не знаком с такими упоминаниями в литературе[70].
Снова появилось желание бросить весь этот длинный экскурс в значение кошачьих и заняться написанием диссертации. А значения материала о ягуарах просто составили бы число возможных споров, которые мог вызвать мой проект. Но если только где-то имелась хоть какая-то информация о том, что в Андах были знакомы с Метоническим циклом — девятнадцатью годами, девятнадцатью солнечными оборотами прежде, чем полнолуние снова сможет произойти в солнцестояние, — тогда игра стоила бы свеч. Хорошо, если бы у лягушек имелись карманы, они могли бы носить пистолет, чтобы стрелять в змей.
Разве что — было ли это возможно так просто? — можно было бы только сосчитать число солнечных лучей вокруг лунного лика Бога Ворот (рисунок 4.2)?
ГЛАВА 7
ГРОМ СРЕДИ ЯСНОГО НЕБА
Слово служит каждому в этом мире; оно должно приходить и уходить, им надо обмениваться, потому что добродетель — это отдавать и получать жизненные силы.
Насколько я мог судить, завеса с предыстории упала. И причина этого, опять же насколько я понимал, не имела ничего общего с убедительностью разумной «интерпретации» мифологического, лингвистического и художественного наследия Анд. Скорее, она, как мне казалось, была в том, что андские народы обладали и историческим сознанием, и средствами, чтобы передать его нам. Я достиг, чего желал — связался с «доисторическим» прошлым, преднамеренно переданным в будущее, и теперь я был во всеоружии.
Это давало основание считать, что в андской традиции существовал технический язык мифологии. Совсем другое дело было принять этот вывод как данность и перейти к «чтению» андской истории по ее мифологической летописи.
Но именно это, как я теперь думал, было возможно. В результате рассмотрения родословной андской кошки мне теперь было ясно, что андская мифологическая база данных содержала гораздо больше информации, чем просто даты, зашифрованные астрономически. Андская мифология выступала теперь чем-то вроде размышления над значением изменений, которые произошли одновременно в социальной и небесной сферах. По этой причине лицо Бога Ворот можно было читать как книгу — книгу по истории.
С другой стороны, я хорошо знал, что само существование средств передачи этой информации — технического языка мифологии — еще не допускалось ни одной академической дисциплиной — ни археологией, ни антропологией, ни историей, ни историей науки, ни историей религии, ни гуманитарными науками, ни сравнительной литературой, ни даже археоастрономией. И, больше того, я знал, что только самые скептические по отношению к смыслу такого исследования дисциплины присвоят себе «юрисдикцию» оценивать его результаты. Если бы я продолжал выстраивать гипотезу об уровне мифологии как о реальной силе в андской истории, я бы стал оспаривать некоторые из фундаментальных предположений этих дисциплин.
70
В этот момент меня осенило, что прежде я никогда не рассматривал положение луны во время событий июньского солнцестояния накануне 650 года н. э. Тогда я обратился к таблицам Тюкермана (рисунки 5.3), которые, как можно заметить, поясняют, что той ночью было полнолуние и луна находилась на 271 градусе, то есть на расстоянии земли от солнца, равному примерно 180 градусам. Но это, увы, — лишь то, что известно как эпизодическое доказательство, и, хотя оно еще больше убедило меня в том, что мифы о Ламе/потопе зафиксировали настолько редкое сочетание небесных событий, что оно составило одно из важнейших событий в андской «священной истории», это полное смысла совпадение в качестве доказательства не имело никакого реального значения.