— Название моего мира тебе ровным счётом ничего не даст, но я всё же отвечу. Альятт-Девионис — так мы его называем. Твой мир называется — Сакраменто, для справки. И да, я — человек.
Мы в напряжении уставились друг на друга, но играть в гляделки быстро наскучило. Да и заурчавший при виде традиционной овсяной каши желудок намекал на то, чтобы я оставил все имевшиеся подозрения при себе… хотя бы пока.
— По-твоему, это ужин? — возмутился я, тяжело бухаясь на очередной чиппендейловский стул и вперившись в кашу. — Тут, скорее, завтрак, и то не полный. Дай чего-нибудь посерьёзнее.
— Отставляя в сторону чернейшую неблагодарность, помоями льющуюся из твоих уст, посмею заметить, что тебе не стоит употреблять тяжёлую пищу. Потому что ты в моём доме, а не в своём. Вследствие пребывания в другой реальности…
— Чего-нибудь. Тяжёлого, — грубо перебил любительницу порассуждать на отвлечённые темы я. — Такого, чтоб от сытости аж подташнивало.
— Аж подташнивало, да? — задумчиво протянула «хозяйка старого особняка»[13] и в её глазах мелькнуло неприкрытое злорадство. — Что ж, могу устроить. Наслаждайся, Вадим.
Фэй дважды хлопнула в ладоши и передо мной возникла тарелка, доверху наполненная ароматным жареным беконом и украшенная по бокам петрушкой. Вскоре рядом появилась вторая, с золотистым омлетом, поверх которого чья-то заботливая рука вывела кроваво-красную рожицу.
Тарелки всё продолжали пребывать, а «голова-трава» — нехорошо улыбаться, напоминая готовящегося к заключению сделки дьявола: свежайший салат из огурцов, помидоров, щедро приправленный подсолнечным маслом; стопка ровных квадратиков жареного хлеба и пиала клубничного джема, мягчайшие круассаны…
— Спасибо за угощение! — искренне поблагодарил девушку я, впиваясь зубами в ближайший тост. — М-м-м, вкуснятина! Сила переполняет меня! Эх-х, подать мне хентайные щупальца, все расхреначу!
В отличие от меня, Фэй не торопилась приступать к трапезе, вместо того внимательно следя за тем, как я жую, глотаю, выпиваю… потребляю, короче. И если вначале её улыбка казалась мне почти материнской и заботливой, то по мере поглощения блюд, она перерастала в нечто подловатое, едва ли не змеиное.
— Уф, наелся от пуза, — сыто рыгнув и «отпардонив» за нарушение правил этикета, я встал из-за стола. — Спасибо за угощение, Ма… Фэй. Думаю, пора и честь знать.
— Сейчас, — мельком глянув на часы, проговорила Фэй. — Мэри, неси ведро, к уборной он добраться всё равно не успеет.
— Уборная? — переспросил я и тут же ощутил рвотный позыв. — Эй, что ты… кто ты… за… какого?!
Возникшее прямо передо мной ведро оказалось чертовски вовремя и я, нимало не смущаясь, облегчился прямо в него. Да-да, ещё одно нарушение правил этикета, но кто бы знал, что я конкретно так траванусь?!
— Нет, ты не отравился, мой невежественный дружочек, — пока я страдал над ведром, Фэй наворачивала круги по комнате, то и дело в якобы дружелюбном жесте кладя ладони мне на плечи и вынуждая сгибаться в три погибели. — Еда свежая, Мэри расстаралась. Просто наши с тобой миры находятся в корне отличаются. У нас и эпоха другая, и пища иная. Поэтому есть негласное правило: оказавшись в другом мире — кушай понемножку.
— Тогда почему ты?.. — возмутился я, прежде чем вернуться к страданиям. — Уг-гх!
— Потому что ты — крайне тупенький, — даже не потрудившись изобразить сочувствие, Фэй ухватила меня за волосы и слегка приподняла над ведром. — Крайне тупенький и самоуверенный. Жаль, что сменить опекаемых не так-то просто, иначе я бы давно от тебя отказалась. Скорее облегчайся, глупыш, познакомимся обстоятельнее.
— Воздержусь, пожалуй, — булькнул я, вырываясь из цепких лап девушки. — С чего бы мне вообще знакомиться с той, кто не удосужилась предупредить о таком важном… угх… моменте…
Фэй раздражённо вздохнула, и я почти увидел внутренним взором как она закатывает глаза. Затем на меня в телеграфном — хи-хи-хи, учитывая смещение времён и миров, звучит просто идеально — стиле посыпались разномастные факты: Мэри — дружелюбно настроенный полтергейст, выбранный из принципа «слуг не должно быть ни видно, ни слышно», завтрак, как и всё прочее, «заточен» под время суток в Аля-Деви или как там называется мирок феи-злофеи, выходить наружу сейчас крайне нежелательно, потому что снаружи отираются стада НЁХов.
И всё в таком же духе.
— Ой, будто ты сама от них отличаешься, — извергнув всё, что можно извергнуть, я утёрся рукавом и повернулся к Фэй. — Затащила чёрте куда, накормила чёрте чем и теперь засираешь мозги, пытаясь убедить, что действовала ради меня. Чтоб ты знала, я не дурак… М-м-м, ладно, не совсем дурак, и прекрасно знаю, чем вымощена дорога в Ад.
— Не руби сплеча, Вадим, — посоветовала Фэй. — Хоть ты мне и не по нраву, я буду защищать тебя до полного исчезновения клейма. Прошу, будь паинькой и послушай ту, что искренне заинтересована в сохранении твоей жизни.
— Отъебись, заинтересованная, — жёстко отрезал я, пинком опрокидывая ведро с неприятным содержимым на блестевший чистотой паркет. — Была бы ты хоть немного заинтересована в сохранении моей жизни, не дала бы нажраться и проблеваться, как свинье. Так что в жопу твою защиту, хозяюшка. Сам разберусь.
Подхватив рюкзак, я закинул его на плечо и решительно потопал к двери. Наверняка где-то за моей спиной маячила Фэй, подыскивая новенькие, не менее убедительные аргументы на «уйти нельзя оставаться» с железобетонной запятой после «нельзя», но мне реально было плевать.
Эта дутая пародия на викторианскую леди, больше напоминавшая чуть осовремененную суфражистку[14] из маминых альбомов со злющими серыми глазами и типичной анимешной причёской смерти а-ля наполовину приспущенный хвост, вовсе не желала меня спасать и наслаждалась собственным превосходством. Легко было представить, как «Макима-не-Макима» возит меня носом по допущенным ошибкам и снисходительно разъясняет, в чём я опять проебался.
— Желаю не хворать! — напоследок рявкнул я, хлопнув входной дверью с такой силой, что напичканная драгоценными чиппендейлы комната вздрогнула. — Сучара зелёноволосая. Тэк-с, откуда я пришёл-то?
Приставив руку козырьком ко лбу, я сделал вид, будто бы всматриваюсь вдаль. Напрасно, разумеется. За время «гостевания», туман, кажется, стал ещё гуще, чем прежде, и я с трудом мог рассмотреть вытянутую руку.
— Вернуться, что ли? — повернувшись к дому, задался вопросом я и вдруг увидел, как внутри погас свет. — Она ж обязалась защищать меня, значит, при всём желании не сможет выгнать, чтобы я ни натворил.
Удобненько.
Заготавливать «извинялку» было ни к чему, в конце концов, Фэй должна была предупредить меня об особенностях своего мирочка, а не ждать, пока я прочувствую всё на своей шкуре. Она — местная, я — всего-навсего гость, больше всего жаждущий попасть обратно, в… в… Сякоменто, да.
Вспорхнувшая голубкой перемирия рука уже намеревалась постучать в дверь, а более-менее дружелюбный тон по типу: «Эй, зелёнка, не дури, в хату гостя дорогого запусти!» излиться из горла, как вдруг…
Да блядь, как же заебало это чёртово вдруг.
Из тумана показались НЁХи. Знаю, что это описание даёт мало, но окутанные молочно-белой вязью тумана существа обозначить иначе сложно. Эдакие стрёмные, дёрганые фигуры, широко распахнутые рты и глаза, напоминающие чёрные дыры, острые когти, облепившие туловища волосы.
Шаблонные монстрюги первого уровня, готовые упасть с полтычка, одним словом.
— Тьфу! — брезгливо сплюнул себе под ноги я. — И этого я, по мнению Макимы, должен бояться? Они ж тормознутые и совсем без абилок. Ладно тот домик с щупальцами, а здесь-то чего бояться? Ну всё, я пошёл!
Храбро расправив плечи, я зашагал вперёд, ускорившись лишь рядом с первоуровневыми НЁХами. Проскочив мимо них, я мысленно рассмеялся, до того просто всё оказалось. Вот только минут через пять дорожка сделала причудливый крюк, и я вернулся туда, откуда ушёл.
— М-м-м, второй заход, — не желая сдаваться, велел себе я. — Иногда такое бывает, да. Чудит, дурит, манит, а потом ты — р-раз! — и в родном мире, набираешь батю.