— Ты же сказал, что демон утащил женщину в нижние пределы… — проворчал Конан.
— Тебя смущает, что путь в нижние пределы лежит через перевал?
— Меня многое смущает, — мрачно сказал Конан.
— Скоро мы достигнем великой воронки и начнем трудный спуск по спирали. И через пару дней достигнем входа в нижние пределы.
— Что это за пределы такие? — подал сзади голос Хепат.
— Это, — охотно пустился в объяснения колдун, — обитель демонов среднего звена. Самые слабые живут большей частью среди людей или в горных пещерах. Средние, такие, как Уробах — он, пожалуй, сильнейший из средних, — обитают в нижних пределах. А уж самые, высшие формы… Впрочем, достаточно. Не следует говорить об этом с непосвященными.
Разговор прервался. Лошади осторожно ступали по узкому карнизу. Слева — отвесная стена, справа — пропасть. Хепат, непривычный к высоте, чувствовал себя скверно. Кружилась голова, пересохло во рту. Он старался не смотреть вниз и все же, время от времени, с замиранием сердца вглядывался в разверзшуюся перед ним бездну. Он чувствовал дурноту и странное желание прыгнуть.
Туда, вниз!.. Пропасть притягивала. Звала. Она нашептывала ласковые слова, обещала покой и тепло. Гном привстал на стременах. Одно быстрое движение и — блаженство! Умиротворение, покой, вечное тепло. Для чего он едет куда-то? Кому теперь это надо? Женщина — прекрасная Итилия, которую он чуть не убил, а затем сам же спас от смерти — исчезла. Похищена демоном. Самым могучим, среди демонов среднего звена. Разве возможно будет отобрать ее у него?! Конан обезумел! Сражаться с демоном?! Нет, лучше — один легкий прыжок… Он, Хепат, полетит, как птица… Он сейчас… Вот, сейчас…
— Будь ты проклят колдун! — рявкнул Конан. — Если ты еще будешь проделывать с моим другом эти свои штучки — ты поедешь дальше связанный, и с кляпом во рту!
И Хепата отпустило. С ужасом он понял, что это желание прыгнуть, обрести покой — просто колдовское наваждение. Колдун, конечно, хочет избавиться от верного друга Конана, от того, кто всегда прикрывает его спину. Будь он проклят, этот колдун!
— Конан, — вкрадчиво начал Актион, — клянусь тебе, я…
— Не клянись, — перебил киммериец, — и я почувствовал твой морок. Ты направил его на Хепата, но я тоже почувствовал! Берегись впредь!
Актион прокашлялся.
— У тебя хорошая чувствительность, северянин, ты мог бы учиться искусству… Хочешь, я возьму тебя в ученики?
— Повторяю, — бросил Конан, — еще одна твоя штука!..
— Ясно, ясно, — поднял унизанную перстнями руку Актион, — мы же союзники!
Наконец, маленький отряд достиг перевала. Перед ними раскинулась воронка невообразимых размеров. Довольно широкий уступ спиралью спускался по ее краям. По уступу призывно и весело сбегала тропинка. Кое-где склоны воронки густо поросли лесом. В других местах наоборот — громоздились камни. Огромные валуны затаились, притихли в ожидании непрошенных путников, дерзнувших начать спуск в места, запретные для смертных.
Дна у этой гигантской впадины, похоже, не было. Синий туман клубился далеко внизу. Конан заметил, как из тумана стала медленно подниматься не то птица, не то, летучая мышь. Приглядевшись, он понял, что поднимающееся крылатое существо имеет огромные размеры.
— Скорее! — крикнул Актион. — Прячемся! Это дракон!
Он поднял жеребца на дыбы и поскакал под защиту искривленных, но все же довольно больших елей, росших неподалеку. Конан и Хепат не заставили себя упрашивать. Спешившись и укрывшись под еловыми лапами, путники успокаивали лошадей, чувствовавших извечного страшного врага.
Через некоторое время над перевалом показался дракон — огромное существо с телом ящерицы и крыльями летучей мыши. Мощные крылья поднимали такой ветер, что с веток сыпались засохшие иголки.
— Если хоть одна лошадь заржет, мы погибли, — прошептал Актион, усердно поглаживая своего скакуна.
Сделав круг над воронкой, дракон размеренно замахал крыльями, устремляясь на юг.
— И куда это он? — поинтересовался Хепат
— Кто его знает, — задумчиво протянул колдун, — проголодался, наверное… Опустошит пару селений и опять уснет! Этот-то нам уже не страшен. Не вернется, пока не наестся до отвала. Беда в том, что они частенько тут порхают, голодные, и не всегда есть, где спрятаться… Вот тут-то и пригодится нам меч Конана!
— Огненный факел у них большой? — мрачно спросил Конан.
— По-разному. Если пища хорошо разложилась — воспламенится и полыхнет так, что и моргнуть не успеешь, как превратишься в головешку. А бывает, что съедят не то, или вообще полуголодные залягут — тогда и факел слабый, мясо не поджаришь…
— Можно подумать, что ты только и делал, что жарил мясо на драконьем пламени, — пробурчал Хепат.
— И такое бывало, — спокойно сказал колдун.
И, помолчав, добавил:
— Был у меня ручной дракончик. Не в этих краях… Далёко… — Он вздохнул. — Ну что ж, пора спускаться!
И тронув пятками жеребца, он направил его к воронке.
Спуск был едва заметен. Тропинка радостно петляла меж валунов и деревьев. Солнце просвечивало сквозь зеленые лапы елей, покрывая дорогу веселыми пятнами. И Хепату стало казаться, что они — три друга — едут куда-то по нужному делу, всем довольные, готовые в любой момент поддержать друг друга. И Актион — какой хороший человек, нужно будет обязательно к нему поступить в ученики! И учится, причащаться его великой мудрости, усваивать, впитывать его знания, которыми он, может быть, соизволит поделиться…
Конан недовольно заворчал, и Хепат понял, где находится источник его умиротворенных мыслей.
— Эй, колдун, — крикнул он, — я теперь не поддаюсь мороку! Не пытайся!
— Это не морок, — сказал Актион, — просто нам предстоит проделать длинный и опасный путь, и я хотел, чтобы мы лучше понимали друг друга.
— Мы тебя и так хорошо понимаем, — проворчал Конан.
Тропинка стала спускаться уступами. В некоторых местах лошадям приходилось прыгать, отчего Хепат всякий раз едва не вылетал из седла.
— Сейчас начнутся пещеры, — предупредил Актион, — в них лучше не заглядывать, и вообще проехать, как можно быстрее.
— А что там, в этих пещерах? — спросил Хепат голосом, ставшим почему-то очень тонким.
— Это обиталища монстров, — коротко бросил колдун, — большинство из них спит, но могут и проснуться, услышав стук копыт.
Пещеры начались после того, как проехали небольшую рощицу корявых, колючих растений. Спутники спустились достаточно низко, чтобы не видеть ничего, кроме стены слева и пропасти справа.
По счастью, уступ был довольно широкий, и пока не было опасности, что кони, испугавшись, сорвутся в пропасть.
— Придерживайте лошадей, — предупредил колдун.
Лошадь Конана взвилась на дыбы, когда из первой пещеры на нее пахнуло смрадом. Это была густая, мерзкая, тягучая вонь. Она обволакивала, душила, заставляла желудок судорожно сокращаться. Хепата вырвало. Конан и Актион крепились из последних сил. Но подул ветерок, и мерзкий запах отнесло в сторону.
— Тут всегда будут такие запахи? — отдышавшись, спросил Конан.
— Нет, не все чудовища столь вонючи, — усмехнулся колдун, — другие не имеют запаха, но имеют когти и клыки.
И тут же, прищурившись, добавил:
— Вот вам и пример.
Из следующей пещеры выползала хвостатая тварь, высотой с коня, но гораздо длиннее. Чешуйчатый хвост ее был усеян длинными шипами. Кривые ноги оканчивались внушительными когтями, а с раздвоенного языка капала черная слюна.
— Плюющийся дракончик, — спокойно прокомментировал Актион. — Дайте коням волю, и они сами увернутся от его ядовитых плевков.
Тварь остановилась на тропинке и, казалось, с любопытством разглядывала пришельцев. Поворачивая голову, как собака, пытающаяся разглядеть нечто для себя новое, она внезапно открыла пасть и выпустила черный комок, величиной с человеческую голову. Лошади, как по команде, прыгнули в разные стороны. Хепат с трудом зацепился за гриву и висел, кособочась и проклиная все на свете.