Удрученный запретом, Лэйярд поскакал в Мосул, но паша, лично говоривший с археологом, покачал головой:
— Никак нельзя: мусульмане возмущены надругательством над могилами правоверных.
Заявления Лэйярда о том, что никаких могил на холме нет, не подействовали, и археолог-юрист помчался обратно.
Каково же было его изумление, когда на холме он и вправду обнаружил множество надгробных камней!
Через несколько дней придворный офицер под строгим секретом разъяснил Лэйярду, что паша желает сам найти золото, которое ищет англичанин, а потому и разыграна вся эта комедия, ради которой ему, турецкому офицеру, действительно пришлось осквернить множество могил, чтобы доставить на холм надгробные камни.
Недолго пребывал адвокат из Лондона в шоке: вскоре за все злодеяния и злоупотребления паша был арестован турецким правительством, и Лэйярд продолжил раскопки.
Через некоторое время была откопана огромных размеров человеческая голова — часть алебастровой скульптуры.
Голова принадлежала туловищу крылатого льва. Местные рабочие, трудившиеся на раскопках, были твердо уверены, что откопали останки Нимрода!
Тогда новый губернатор Исмаил-паша вызвал к себе Лэйярда и посоветовал прекратить на время раскопки — не из-за того, что эти действия находятся под запретом, а чтобы успокоить местных арабов, считавших, что доставать из земли захороненные останки запрещено Кораном. Лэйярд свернул раскопки, оставив самый минимум рабочих.
Через определенное время он заново нанял команду землекопов и сделал несколько раскопов в разных частях холма. Очень скоро количество откопанных чудищ с человеческими головами превысило шестьдесят.
"Египет может гордиться столь же древними и не менее величественными монументами, — писал впоследствии археолог. — Но египетские памятники всегда были открыты взорам людей, возглашая славу и могущество своей родины. Стоящие же перед нами статуи только теперь появились из мрака забвения".
Две из откопанных фигур — самые сохранившиеся — археолог отправил в Лондон. Кроме того, он отправил бесконечное множество найденных мелких вещей: за два года раскопок Лэйярд одних только дворцовых сооружений расчистил пять. Ассирийские цари строили их с IX по VII в. до н. э. Но открыл он не Ниневию, к которой стремился, а другой город — Калах.
Ниневию Лэйярду еще предстояло раскопать. Он сделал это в 1849 г. И где же? На том самом холме Куюнджик! Лэй-ярд верил, что этот холм тоже не простой. Более того: по всем предположениям, именно здесь и должны были покоиться развалины разрушенной библейской Ниневии, захваченной халдеями. Англичанин решился попытать счастья на холме, не давшем результата Ботта после целого года раскопок. И ему повезло в самые первые дни! Землекопы наткнулись на остатки величественных стен, а чуть позже — на таких же чудовищ, что и на холме Нимрода. Раскопанные комнаты, залы и коридоры были выложены по стенам разноцветными изразцами и алебастровыми плитами с барельефами. Однако все это было закопченным или разбитым: руины носили явный характер разрушения после захвата и пожара. И другое было несомненно: перед исследователями богатый царский дворец. Его великолепие и совпадение стиля со стилем дворцов в Калахе говорило о том, что он принадлежал ассирийским царям. Дворец был захвачен, в этом не было сомнений, жители города поголовно истреблены, а сам город разрушен. Среди скульптур, статуэток и барельефов Лэйярд обнаружил шедевр древнего искусства — барельеф с изображением раненой львицы, пораженной тремя стрелами и находящейся в предгибель-ном состоянии. Поражала реалистичность изображения, но создавший шедевр художник остался неизвестным.
Лэйярд сделал и еще открытие, по силе равное всей его жизни, всей его деятельности как археолога, а заодно и как агента британской разведки: им была обнаружена великолепная библиотека царя Ашшурбанипала, находившаяся хоть и в разбитом состоянии (тысячи глиняных табличек в виде осколков устилали пол двух огромных комнат в глубине холма), но на том же месте, где ее уничтожали варвары. Слой черепков от глиняных табличек с клинописью составлял около полуметра. Лэйярд распорядился погрузить осколки табличек в ящики и отправить в Лондон.
Больше он к этому вопросу не возвращался. Рабочие небрежно загрузили таблички в ящики и увезли, а потом в Лондоне не досчитаются одной из самых ярких находок — "Песни о Гильгамеше".
Дворец, который раскопал Лэйярд, построил царь Си-нахериб, царствовавший с 704 по 681 г. до н. э.
При Ашшурбанипале государство Ассирия достигло вершины своего могущества, а разлагаться стало после смерти просвещенного царя. Ашшурбанипал и впрямь был просвещенным монархом: по его приказу в библиотеку доставлялись письменные памятники Шумера, Вавилона и Ассирии. При дворце находилась огромная служба, задачей которой было отыскание, копирование и хранение табличек. В них была собрана своеобразная история региона, отражающая все стороны жизни, энциклопедия веков, будто специально для исследователей, которым вздумается через две с половиной тысячи лет раскопать древнюю Ниневию.
Ассирийское государство прекратило существование в 605 г. до н. э. после битвы с халдеями на реке Евфрат у города Кархемиш. А еще раньше, в 612-м году, погибла Ниневия.
Несмотря на заслуги Лэйярда, нельзя не признать, что многое из того, что могло и должно было сохраниться, при его раскопках безвозвратно исчезло. Откапывая только крупногабаритные предметы, мелкие он собирал, лишь если по случайности они не были разбиты его же кирками и не засыпаны его же лопатами. Не фиксировались место и глубина находок.
Однако выставка находок в Ниневии, открытая Лэйяр-дом в 1854 г. в Хрустальном дворце в Лондоне, поразила ее посетителей величием и своеобразием. Таким образом, археолог как бы передавал зрителю свою собственную мечту о Востоке.
Всеобщий интерес к Востоку в Англии не иссяк: наоборот, он возрос с приближением XX века и перевалил за его рубеж. В следующие после Лэйярда полвека многое произошло. История Месопотамии продлилась в глубь веков на несколько тысячелетий. Было выяснено, что земля, прежде очень плодородная из-за богатства влаги, эту влагу теряла, и в конце концов превратилась почти в пустыню. Однако никогда эта земля не теряла населения полностью.
Бесконечная смена государств на земле Месопотамии еще не означала смену культур: захватчики не только не навязывали побежденным свою культуру, но перенимали культуру аборигенов. Правильнее сказать — тех народов, что населяли землю до ее завоевания.
В середине XIX века ученые уже догадывались, что некоторые несообразности и сложности, встречавшиеся в письменности Вавилона и Ассирии, не их собственные сложности, а отголоски более древней культуры. В последней трети века, а именно в 1877 г., стало уже совершенно ясно: да, такая культура была! Причем не менее богатая, чем впоследствии ассиро-вавилонская. В 1877 г. французский консульский агент Эрнест де Сарзек обнаружил в местности Телло статуэтку неизвестного стиля. И Сарзек начал свои дилетантские раскопки. В той же местности он выкопал новые статуэтки, черепки и клинописные таблички. Все, что он находил, француз тщательно запаковывал в ящики и отправлял в Лувр. И всем стало ясно: находки Сарзека относятся по крайней мере к рубежу III и IV тысячелетий до н. э., то есть ко времени, когда ассиро-вавилонской культуры еще не существовало. Позже выяснилось, что Сарзек откопал в Телло остатки города Лагаш. Когда-то он был культурным центром Шумера.
Многие ассириологи не хотели верить в Шумер и пытались доказать, что даже материальные находки в виде табличек с клинописью — не что иное, как подделка, или, например, образец культового письма, применявшегося только для совершения обрядов жрецами. Наподобие мертвой ныне латыни, используемой только в католичестве.