Агарвал также знал, что Джонсон неспроста просил его иногда добыть «по дружбе» ту или иную информацию — хотя и не секретную, но все же конфиденциальную. Правда, однажды, когда англичанин намекнул, что есть люди, которые готовы платить хорошие деньги за интересующую их информацию, Агарвал вежливо, но твердо отказал, и после этого они почти полгода не встречались. Потом это постепенно забылось, и их дружеские отношения вновь наладились. Сейчас же его судьба полностью зависела от англичанина, и Агарвал был почему-то уверен, что тот сможет ему помочь выбраться из страны.
Агарвал отдал хозяину гостиницы ключ от комнаты, вышел на улицу, поймал моторикшу, доехал на ней до ближайшей стоянки такси — и через четверть часа отпустил машину в целях предосторожности за квартал от дома Джонсона. Немного покружив по кварталу и ничего подозрительного не заметив, он направился к воротам нужного ему дома — калитка была открыта. Агарвал вошел во двор, подошел к входной двери — она тоже была не заперта. Он прошел внутрь — Джонсон его уже ждал в прихожей. На нем был синий шерстяной халат с виньеткой на большом нагрудном кармане, наброшенный поверх толстого свитера, горло обвязано серым шелковым платком.
— Вот видишь, в каком я состоянии. И представь, это — почти каждый раз на рождество. Видно, господь сердит на меня за то, что связываюсь со всякими иноверцами, влезаю в их дела.
Агарвал привык к этому, как он говорил, «английскому колониальному юмору» и не обижался, а обычно отвечал в том же тоне.
— Нет, это просто боги, над которыми вы любите подсмеиваться, гневаются на неприкасаемых — иностранцев, не признающих наши традиции и нещадно грабящих нас.
— Тебя, как я узнал, действительно неплохо было бы немного ограбить. Зачем тебе богатство — ведь вы, туземцы, абсолютно не умеете тратить деньги. Купите землю или построите доходный дом и будете драть три шкуры с арендаторов или жильцов. Нет, красиво потратить деньги вы не в состоянии, — все в том же шутливом тоне продолжил Джонсон, когда они прошли в гостиную, где горел электрокамин и было немного теплее.
— Да, можешь не беспокоиться — наши ребята убрали всех «жучков», а телефон я на всякий случай все-таки отключаю.
— Пришел к тебе за помощью — хочу посоветоваться, как лучше истратить деньги, — ответил Агарвал. — Для начала мне нужна английская виза и билет на самолет, — уже более серьезно продолжил он.
— И когда же ты хочешь уехать? — тоже серьезно спросил англичанин.
— Как можно быстрее. Дела приняли очень серьезный оборот. Меня ищет полиция, и оставаться в стране теперь небезопасно. Да и тебе тоже следует подумать об отъезде, — ответил Агарвал.
— Насчет себя я уже побеспокоился — через неделю улетаю. Кстати, приглашаю тебя на прощальный ужин, — сказал, откашлявшись, англичанин.
— Давай лучше поужинаем потом, в более спокойной обстановке — скажем, в Лондоне, — ответил Агарвал.
— Что ж, тоже неплохая идея. Как вижу, тебе действительно очень нужно уехать. Наверное, и паспорт с собой захватил? — спросил Джонсон.
— Все свое ношу с собой. — Агарвал достал из внутреннего кармана синий с золотым гербом заграничный паспорт, протянул англичанину.
Тот взял, перелистал, удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Потом подсоединил телефон, снял трубку, набрал номер.
— Добрый день, Артур, — сказал он в трубку. — Ты сейчас очень занят? Да, я немного приболел, по уже выздоравливаю. Мне надо с тобой минут на пять повидаться. Хорошо, через четверть часа буду. Пока. — Джонсон положил трубку, встал.
— Я сейчас быстро съезжу в посольство. Тебе повезло — наш начальник консульского отдела тоже болеет, а с Артуром, я думаю, смогу договориться насчет твоей визы. Ты же знаешь — по правилам нам надо для этого Лондон запрашивать. Но чего не сделаешь для друга — даже небольшое служебное преступление. Только учти — если ввяжешься в международный терроризм, мне тоже несдобровать. — Он улыбнулся и вышел из гостиной.