В первом случае утверждается, что три страницы перепечатывались, чтобы в записку включить последние данные о польских военнопленных в лагерях НКВД. Однако для этого проще было бы перепечатать всю записку целиком, так как на оставшейся четвертой странице находится всего лишь 5 строк из 89, составляющих записку.
Во втором случае ссылаются на то, что четвёртую страницу записки перепечатывали в связи с введением в состав «тройки» Леонида Баштакова, назначенного 5 марта 1940 года начальником первого спецотдела центрального аппарата НКВД. Заметим, что Баштаков до этого несколько месяцев исполнял обязанности начальника этого отдела и другую кандидатуру по чисто деловым и организационным моментам включать в «тройку» было нецелесообразно. Фамилия Баштакова должна была изначально быть в записке, и по этой причине четвёртую страницу не надо было перепечатывать.
Не вызывает сомнений, что, как было принято в партийных органах, основные моменты записки Берия предварительно согласовал со Сталиным, тем более что только он мог быть инициатором подготовки записки по вопросу пленных поляков на Политбюро. Другое дело, каков был в действительности текст записки.
Но всё же допустим, что перепечатали только четвёртую страницу записки. Тогда как объяснить наличие на первых трёх страницах записки, зарегистрированной 29 февраля, мартовских данных о польских военнопленных? Получается, что и первые страницы также перепечатывали. Для документов такого уровня частичная перепечатка недопустима. Одним словом, сторонники официальной версии запутались и путают других. Ясно одно, с запиской Берии надо разбираться экспертам. В ней и других ошибок достаточно.
Тем не менее, сегодня сторонники официальной версии с экранов телевизора потрясают «кремлевскими документами» как истиной в последней инстанции. В этой связи следует рассказать о лжи, которая окружает эти документы. Официально считается, что «закрытый пакет № 1» с этими документами был обнаружен специальной комиссией в Архиве Президента РФ. Но наш уважаемый депутат А. М. Макаров рассказал, что, когда в Конституционном Суде дело КПСС пошло плохо, они пришли к Ельцину и сказали: «Борис Николаевич, а у нас там просто фигово».
В ответ Борис Николаевич открыл сейф и достал шесть папок. Одна из них была по Катыни. Вот так катынские документы появились на свет в сентябре 1992 года. Однако какая разница, кто «нашёл» эти документы — Макаров или комиссия?
Разница в том, что лгут тогда, когда что-то скрывают. А скрывают то, что в мае 1992 года Ельцин, имея катынские документы в сейфе, не отдал их президенту Польши Леху Валенсе, приехавшему в Москву. Валенса ведь поднимал вопрос о Катыни. А в сентябре того же года Ельцин вдруг дал команду немедленно передать документы Валенсе. Вопрос, почему катынские документы не отдали в мае, так и остается открытым.
Сегодня хочу дополнить сведения, полученные историком Александром Колесником от бывшего члена сталинского Политбюро Лазаря Кагановича, утверждавшего, что НКВД в 1940 году расстрелял 3196 пленных польских офицеров и чиновников, виновных в военных и уголовных преступлениях. 15 февраля этого года я позвонил Филиппу Денисовичу Бобкову, который в тот момент находился в госпитале. Вы знаете, этот человек до сих пор владеет огромной информацией. Он спросил меня, чем я занимаюсь. Я рассказал, что готовлю статью во второй номер «Нашего современника», в которой хочу ещё раз поднять вопрос о Катыни. Рассказал, что у нас появились сведения о том, что НКВД расстрелял 3196 поляков. Бобков ответил, что в КГБ об этом знали. Вечером я подумал, а если Бобков не понял меня и ошибся?
На следующий день я вновь позвонил Филиппу Денисовичу, и он подтвердил вчерашний разговор о том, что в КГБ было известно о расстреле НКВД трёх тысяч поляков. Трудно сказать: подтвердит ли он это публично? Но такой разговор был. К сожалению, сегодня есть немало людей, способных сказать веское слово о Катыни, но они предпочитают молчать.
Завершая свое выступление, хочу сказать о том, что сегодня следует сосредоточить усилия на том, чтобы добиться проведения независимой и объективной экспертизы «кремлевских катынских документов». По моим сведениям, министр иностранных дел С. В. Лавров направил письмо в администрацию Президента о том, чтобы провести экспертизу данных документов. Но я не уверен, что её не проведут по формальным признакам. Внешне «кремлевские документы» выглядят весьма солидно: бланки, формат, шрифт, печати Общего отдела и т. д. Чего ещё надо? Но…