- Отстань! – рявкнула я, включила воду и продолжила жаловаться полушепотом:
- Еще и подслушивает! Он такой жуткий стал, я даже не знаю, как я с ним столько прожила. И вроде ничего было. Не ругались.
- У меня с мамой и папой то же самое, - согласилась Бенька. – Пока я маленькая была и их слушалась, все нормально, а сейчас, как у меня своя жизнь появилась, свое мнение, так скандал на скандале…
- Да, вот мнение мое он тоже не переносит! – оживилась я. – Типа он все знает лучше!
- Ха-ха-ха! – язвительно рассмеялась Бенька в трубке.
- Ха-ха-ха! – завторила ей я горьким смехом.
Тут Колин нетерпеливо постучал по двери, судя по звуку, костяшками пальцев:
- Ксюш, ты не можешь свой ржач главного злодея в комнате порепетировать? Вылазь. Ванна нужна.
- Зачем? – насуплено поинтересовалась я, неохотно открывая дверь. В ней появился Колин с горой грязного постельного белья в объятиях и сказал, по дороге сдувая с лица лезущие в глаза волосы:
- За этим. За самым. Машинку загрузила?
- Угу, слышишь же,- буркнула я, еле-еле проползая мимо него сквозь узкую дверь ванной. Колин странно выдохнул, будто я выжала из него весь воздух, и я, застряв под его боком, испуганно спросила:
- Ой, ты чего? Я тебе куда-то наступила?
- Не наступила, а встала и стоишь, - сказал он с неожиданным раздражением, резким рывком разминулся со мной, проник в более широкое место ванной и принялся упихивать белье в корзину. Я показала его спине язык, подхватила трубку с позабытой Бенькой и унеслась вглубь квартиры…
Пуховик, так или иначе, пришлось проносить пять ужасных дней. Комплименты Мишеньки, что, дескать, я всегда красивая, меня только раздражали, а Колин вел себя как ни в чем не бывало, что раздражало еще больше. День, когда, наконец-то, потеплело, стал для меня праздником: я с благословения Колина напялила свою любимую красную куртку и явилась на работу сияющая.
У наших тоже было с утра хорошее настроение: в общей комнате стоял шум, и большая часть работников скопилась в одном углу вокруг чего-то для нас невидимого.
Мы с Колином, конечно, не могли такого упустить и тоже влезли в общую кучу, спрашивая, чего дают. Колин, благодаря своему росту, быстрее обратил на себя внимание: он постучал, а точнее сказать, со всей силы хлопнул по спине Женька, и тот, обернувшись, гаркнул:
- Блин, ты чего, офигел?!
- А ты иначе не отзывался, - объяснил Колин невинно. – Чего там у вас? Золото под столом раскопали?
- А-а-а, да не-е, - Женек, все еще почесывая спину, пришел в мирное настроение и улыбнулся. – Жулька ультрафиолетовую видеокамеру притащил.
- Зафиг?
- Да он сам не знает. Просто так. К нему родственник приехал, он в этой, что ли, диагностике оборудования всякого работает, а Жулька у него выпросил нам показать для прикола.
- И что там за такой прикол у диагностической камеры?
- Ты че, да вообще! Там такие рожи, если друг на друга смотреть! Не отмахаешься! Эй, дайте людям глянуть, Колин с Ксюхой пришли!
Толпа работников немного дрогнула и превратилась из монолитной стены в рыхлую: из середины раздалось чье-то недовольно-тягучее: «Ну ща-а-а-с».
- Че щас-то?! – воевал за нас Женек. – Ирка, ты пятый раз смотришься!
- Ну ща-а-ас, там такие веснушки прикольные!
- Какие веснушки, у тебя же нет! – удивилась я.
- Это ж ультрафиолет, - объяснила Красавица, вынырнув из толпы с другой стороны. – При нем вообще все не такое. Веснушки – я прям не могу, сплошным слоем у всех! А у Тихони, прикинь, вся морда черная! Как у негра!
- Я не знаю почему! – раздался пискляво-плачущий голос невидимой Тихони. – Я ничего не делала!
- Насть, ты же белокожая! – вдруг рассмеялся Колин. – Ты сама говорила, что даже зимой солнцезащитным кремом мажешься.
- Ну да, у меня тоналка с ним… И что?
- Ну и вот, получай черную морду. Защитный крем не пропускает ультрафиолет.
- Ой, точно же! Спасибо, Колин! А то они меня тут пугали, что у меня в предках скрытые папуасы! – радостно затрещала Тихоня. – Ир, дай камеру людям посмотреть!
- Я уже Лешеньке отдала.
- Гы-ы-ы, во у меня какая дырень в зубе! – радостно ржал Лешенька.
- Где? – удивилась Красавица. – Тебе же заделали… А… блин. Пломбы-то ультрафиолетовые.
- Гы-ы-ы!
- Дайте посмотреть, ну дайте! – затянула я без особой надежды и вдруг, как ни странно, получила небольшую черную видеокамеру, теплую и захватанную жадными руками коллег, с небольшим экранчиком, на котором мелькало что-то синевато-сиреневое.