— Балдуин, Балдуин, он же с Гикаловым постоянно терся, — сразу вспомнил Захарченко, когда Синегоров спросил его по этому поводу.
— Вот-вот, а такую бронзу мне как раз как-то Гикалов и показывал. Теперь понятно, что к чему?
— Ты думаешь, это гикаловская работа? Он же тогда опером у нас работал, — засомневался было Пал Палыч.
— Именно, что опером. И хорошо знал, что Бидоев потихоньку скупает металл. И впарил ему через Балдуина два килограмма бронзы.
— Во артист. Куда же он деньги дел? Вечно занимал.
— Как пришли, так и ушли. Давай Балдуина попробуем расколоть.
— А зачем? Бидоев же не будет заяву писать на мошенников.
— Для спортивного интересу!
Через две недели под большим нажимом Балдуин все-таки признался, что было такое. Он действительно продал два килограмма Бидоеву, но его подставил Гикалов, уверив, что это золото, иначе бы он на такую аферу не согласился. За это и убить могут. В разговоре Балдуин проговорился, что был кто-то и третий, кто посадил его на самолет и отправил на полгода в Хабаровск. Но кто это был, старый пройдоха так и не сказал.
Впрочем, Синегоров и сам догадывался и только головой покачал. Они с Захарченко еще не подозревали, что скоро столкнутся с Гикаловым на золотой дорожке.
Варнаки
Март на Колыме — еще зима. Морозы, правда, уже пошли на убыль. Солнце глядит повеселей. Еще полтора-два месяца, и можно выезжать на участки старательских артелей. Матвеич — начальник валютного отделения РОВД — задумчиво глядел на замерзшее окно в своем уютном кабинете. «Снегу сколько навалило, лыжню мою на сопке занесло совсем, но к субботе, конечно, прочистят».
Матвеич — заядлый лыжник и практически с начала ноября по 10 мая не пропускал выходного дня, обычно воскресенья, чтобы не пробежать 15–20 километров по молчаливому замерзшему лесу.
Обильный снегопад мешал запланированному выезду в тайгу на ручей Чаглинах. Матвеичу, наверное, птички настучали, что там в избушке проживают два или три человека явно не охотники, и чего там охотникам делать, значит… ну конечно «хищники». Делают пожоги, поставили полубочку и моют себе потихоньку. Задача представлялась простой: выехать на «Урале», по трассе всего 350 километров, а дальше по тайге всего около 30-ти. Можно доехать до самой избушки, зимой никуда не убегут. Но снегопад… «Маяк» тут же, откликаясь на мысли, зашелся голосом Наны Брегвадзе: «Снегопад, снегопад…»
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Пал Палыч, старший опер, правая рука и друг Матвеича. Жизнерадостно улыбаясь, громко спросил:
— Ну, что сегодня будем делать?
Матвеич хмуро ответил не в том духе: мол, если тебе делать нечего, то увольняйся, намекая, что самому пора проявлять инициативу, а не ждать мудрых ЦУ.
— Вот так всегда, — не смутился Пашка, — я же имел в виду, не поедем ли куда-нибудь. Если нет, то мы с ребятами машинами займемся, надо «уазик» подшаманить, да и «шестерку» тоже.
— А что с «Уралом» ивановским?
— Да все нормально, он сейчас дома, можно взять в любое время, да Иван и сам может с нами поехать.
— Это, конечно, здорово, да вот видишь снегу сколько навалило, а нам бы так пригодился показатель по «хищникам» еще до начала промсезона.
— Так весь сезон впереди — успеем.
— Сезон-то сезон. Ты что, не знаешь, что в нашем районе «хищников» практически не бывает, это тебе не Сусуман.
— Поедем опять в соседний район.
— Это когда же мы ездили, ты на карту посмотри, а лучше не смотри, ручьи-то в тайге все одинаковые, а на нем же не написано, как он называется и в каком районе течет, как раз, может, на границе районов.
Пашка, утробно хохотнув, спросил:
— А Чаглинах в нашем районе?
— Ну конечно, смотри, вот этот ручей, вот здесь где-то избушка, здесь вторая избушка, а граница видишь где. А вот, кстати, посмотри — как ручей называется?
— Вот это да — Матвеич!
— То-то и оно, а вот «Пал Палыча» я до сих пор не нашел.
— Будем искать.
— Будем, а где, кстати, Андрей и Витька?
— Андрей на встречу с человеком уехал, а Витька здесь крутится.
— Не в коня корм.
— Да-а, опером родиться надо.
— Может, телевизор включим, Матвеич?
— Я же тебе тысячу раз говорил: после 18 часов можешь хоть до утра смотреть, а днем нет, иди лучше списки старателей изучай.
Тут дверь приоткрылась, и показалась голова Юры Сергеевича. Оглядевшись, зашел и он сам. Валютчики уже привыкли к этой манере следователя Пимова и уже даже не шутили по этому поводу.
Для них Юрий Сергеевич, который был на год младше Пал Палыча, — лучший следователь РОВД. Во-первых, мужик, тогда как в последнее время следственные подразделения заполонили женщины, которых, по мнению Матвеича, на пушечный выстрел нельзя допускать к оперативной и следственной работе.