В ходе этих оборонительных боев командование КНА решило отвести свои войска на рубеж Кусон, севернее Течона, Унсана, где части и соединения КНА могли бы быстрее пополнить боеприпасы, восстановить потери и занять более выгодное положение по отношению к противнику, заставить его растянуть свои войска по горным дорогам, а затем, перейдя в контрнаступление, отбросить врага за 38-ю параллель. Бои были жаркими. Пэн Дэхуай вспоминал:
"Мы в то время применяли тактику умышленной демонстрации своей слабости, потакали противнику, намеренно раздувая его высокомерие в отношении нас, заманивали противника в глубину нашей территории. Когда мы своими малыми силами соприкасались с ним, наши основные силы контролировали район западнее и восточное Пакчхона и, используя благоприятный рельеф местности, строили хорошо замаскированные позиции для ответного удара в 30 километрах от места, откуда противник планировал начать наступление на нас.
В один из дней в середине ноября генерал Макартур вылетел на самолете для проведения разведки. Вскоре после этого его слова были переданы по радио. "Следует форсировать подготовку и пробиться к реке Ялу, чтобы к рождественским праздникам вернуться домой", - заявил генерал"35.
В ночь на 14 ноября войска КНА, прикрываясь арьергардами, начали отход.
На западном участке фронта 1-й американский и 2-й южнокорейский корпуса, продвигаясь на север, в районе Пакчхон встретили сильное сопротивление и вынуждены были приостановить наступление. На восточном участке фронта 10-й американский армейский корпус, успешно развернув наступление, 15 ноября вышел к озеру Чанчжин. 21 ноября в районе Хесанчжина он достиг корейско-китайской границы и захватил порты в северо-восточной части КНДР. Казалось, что цель "рождественского наступления" генерала Макартура вот-вот будет достигнута.
Утром 24 ноября 8-я армия своим правым флангом перешла в наступление с задачей овладеть Букдином и Хичхоном. Войскам ООН удалось за сутки продвинуться на 3-19 км и овладеть рубежом южнее Течона, Унсана. Но дальше наступать они не смогли. В те дни Штыков докладывал Сталину:
"...21.11.1950 года я посетил Ким Ир Сена и сообщил ему, что по приказу Военного министра СССР главный военный советник генерал Васильев отзывается в Союз. Вместо генерала Васильева главным военным советником назначен генерал-лейтенант Разуваев, который в ближайшие дни прибудет в Корею.
Одновременно я сообщил, что в соответствии с приказом Военного министра все вопросы, связанные с работой главного военного советника, возложены на генерала Разуваева, а я освобожден от исполнения каких-либо военных вопросов.
Ким Ир Сен, после краткого молчания обращаясь ко мне и присутствующему при разговоре Пак Хен Ену, заявил: "Ну что же, видимо и мне нужно подавать в отставку с поста Главнокомандующего".
Ни я, ни Пак Хен Ен ничего ему не ответили".
25 ноября китайские добровольцы совместно с КНА перешли в контрнаступление. Началась Пхеньян-Хыннамская операция (25 ноября - 24 декабря 1950 г.). Замысел ее заключался в том, чтобы ударами на пхеньянском (из района севернее Анчжу) и хамхынском (из района озера Чанчжин) направлениях разгромить основные силы интервентов и южнокорейцев и выйти на линию Пхеньян, Вонсан, главные усилия войск сосредоточив на западном участке фронта.
Вечером 25 ноября на западном и через сутки на восточном участках фронта после короткой подготовки началось решительное контрнаступление, которое для американского командования было неожиданным. В первый же день боев ударом на Токчхон и Ненвон была уничтожена большая часть 2-го южнокорейского корпуса. Чтобы прикрыть этот фланг, командующий армией быстро перебросил из района Сунчона к месту прорыва 1-ю кавдивизию и из района Кечхон в Токчхон - турецкую бригаду. Но это не спасло положения. Войска КНА продолжали развивать наступление, осуществляя маневр во фланг и тыл противнику.
Маршал Пэн Дэхуай так описывал эти бои:
"Время приближалось к сумеркам, когда войска противника подошли к линии Унсан, Кусон - месту, откуда мы планировали начать контратаку. Пользуясь тем, что противник не скрывает своего местонахождения и его солдаты устали после дневного перехода, наши небольшие отряды стали наносить удары по тылам противника. Затем наши главные силы стремительно ворвались в боевые порядки противника, уничтожая его гранатами и штыками. В такой обстановке противник не мог использовать своего преимущества огневой мощи, наши войска геройски бились насмерть, мы наступали, сметая все на своём пути: солдат противника, лошадей, повозки и машины, преграждавшие нам путь. Подобного метода ведения боевых действий войска противника еще не видели, это застигло их врасплох. Конечно, верная тактика, с помощью которой мы добились победы, повторно уже не дала бы такого эффекта. Победа в этом сражении была очень значительной. Согласно сводкам мы уничтожили свыше 6 тысяч автомашин, около тысячи с лишним танков и артиллерийских орудий. Однако мы захватили лишь малую часть снаряжения и боевой техники, потому что большую часть противник сжег напалмом. Войска противника обратились в паническое бегство, оставили Пхеньян и отошли назад к 38-й параллели. Это сражение заложило основу победы в войне против американской агрессии в Корее. К концу кампании Корейская Народно-Демократическая Республика вернула себе всю утраченную прежде территорию"36.
Северокорейские корпуса, действовавшие против 8-й армии с фронта, встретили организованное сопротивление противника и не смогли рассечь его группировку. Однако 8-я армия 29 ноября начала отходить по всему фронту. Ее отступление прикрывала авиация, которая непрерывно наносила бомбовые удары по наступающим китайским и северокорейским войскам. Несмотря на это китайские добровольцы продолжали теснить противника. В те дни американские газеты писали об отчаянном положении 8-й армии. 30 ноября 1950 г. "Нью-Йорк геральд трибюн" не без основания предполагала: "...по-видимому, почти вся наша действующая армия попала в огромную ловушку. Ближайшая цель заключается в том, чтобы спасти ее".
В этих условиях генерал Макартур потребовал от Вашингтона развернуть войну против КНР, подвергнуть бомбардировкам с воздуха объекты на территории Китая, а по крупным городам нанести атомные удары. Однако Трумэн, несмотря на ряд воинственных заявлений, не поддержал Макартура в этом вопросе, тем более что на него стал интенсивно давить Лондон. Правительство Эттли требовало согласования по вопросу применения атомной бомбы, поскольку полагало, что Великобритания окажется первой под ударом в случае начала мировой войны.
Конечно, и в Москве, и в Пекине знали о предложении Макартура, но известно было и о конечной реакции на него Вашингтона и Лондона.
Продолжая преследовать американские войска, части КНД и КНА 5 декабря освободили Пхеньян.
На восточном участке фронта части КНА, действуя против 10-го американского армейского корпуса в районе Чанчжинского озера, в течение одного дня (5 декабря) у Хагарури окружили часть сил 1-й дивизии морской пехоты. Но при поддержке авиации 1-я дивизия вместе с основными силами 10-го корпуса сумела вырваться из окружения и стала отступать в район Хыннама, чтобы оттуда эвакуироваться морем и тем самым избежать полного разгрома. К утру 10 декабря остатки разгромленных частей 1-й и 7-й американских дивизий вышли из окружения и под прикрытием авиации отошли в район Хамхына.
Второй лейтенант, Джеймс Кэмпбелл, командир пулеметного взвода 1-го батальона 32-го пехотного полка 7-й пехотной дивизии, после выхода из окружения заявил: "Мы потерпели поражение не из-за подавляющего превосходства китайских войск, а из-за того, что мы оказались отрезанными от снабжения, что лишило нас возможности оказывать сопротивление". Он также отметил, что китайцы, которые оказались более многочисленными, здоровыми и менее фанатичными, чем КНА, были в избытке оснащены американскими автоматами "Томпсон" и американскими аптечками. Все это, как он полагал, было захвачено у гоминьдановских войск в ходе гражданской войны в Китае.
Генерал-майор Эдвард Элмонд, начальник штаба Дальневосточного командования армии США при Макартуре, командовал 10-м корпусом в дни, когда американская 1-я дивизия морской пехоты попала в окружение у Хагарури. Тогда ходило множество историй о визитах Элмонда на фронт, где он неоднократно демонстрировал полное отсутствие той общности, которая должна объединять генералов с их солдатами. Известно было его пристрастие ко всякого рода наградным церемониям. Однажды он вылетел в район Хагарури и начал заводить беседы с каждым морским пехотинцем, которого он встречал укрывшимся в своей щели. Они приходили в неописуемое изумление, когда Элмонд в своей безукоризненно чистой форме говорил что-нибудь вроде: "Довольно холодно сегодня, не так ли? Когда я встал сегодня утром, на стакане, куда я кладу свои вставные зубы на ночь, была пленка льда". При этом ему доставляло удовольствие, когда грязная, закутанная во всевозможные одежды фигура морского пехотинца, к которому он обращался, хрипло отвечала: "Это действительно хреново, генерал".