Это отнюдь не означает, что воздушная мощь не сыграла большой роли, когда китайцы вступили в войну. Просто войска китайских добровольцев имели такую организацию и воевали таким образом, что это позволяло им минимизировать воздействие американской авиации45.
Вместе с тем были выявлены и недочеты в боевых действиях войск КНА и китайских добровольцев. Например, они нередко прекращали преследование противника днем, давая ему возможность оторваться и сохранить живую силу и боевую технику. С одной стороны, это было обусловлено превосходством противника в воздухе, с другой - сказывалось неумение хорошо маскировать войска в ходе преследования, использовать в своих интересах горно-лесистую местность и боязнь вражеской авиации.
Вот почему во время этой операции в северокорейских и китайских частях стала применяться новая тактика борьбы с самолетами врага. В каждом полку создавались группы стрелков - охотников за самолетами. Они состояли из 18-30 бойцов, вооруженных одним-двумя ручными пулеметами, станковым пулеметом, двумя-тремя противотанковыми ружьями, зенитным крупнокалиберным пулеметом или орудием малокалиберной зенитной артиллерии. Они обычно располагались в 100-120 м от прикрываемого объекта и вели огонь по низколетящим самолетам противника. Этим в значительной мере ликвидировалась самолетобоязнь в войсках.
23 декабря 1950 года в районе Сеула в автомобильной катастрофе погиб командующий 8-й американской армией генерал-лейтенант Уокер. Вместо него прибыл генерал-лейтенант Мэтью Риджуэй. Позднее он сменил генерала Макартура на его посту.
Прибыв в Токио на Рождество по пути на фронт, Риджуэй имел беседу с генералом Макартуром. Он нашел, что Макартур "был подавлен развитием событий в Корее". Прежний оптимистический настрой в конце ноября 1950 года сменился отчаянием, и он отдал приказ 8-й армии и 10-му корпусу на общее отступление на юг, чтобы избежать охвата контратакующими китайскими войсками. Такого поворота событий Макартур явно не ожидал. Во время беседы с ним Риджуэй "обнаружил, что не осуществлялось практически никакого планирования дальнейших действий 8-й армии". Более того, казалось, что вообще не было выработано какой-либо стратегической линии. Когда Риджуэй спросил Макартура, не возражает ли он, если будет организовано наступление на противника, тот ответил: "8-a армия в твоем распоряжении, Мэтт. Делай то, что считаешь нужным"46.
Прибыв в Корею, Риджуэй сразу же начал беседовать с людьми и отметил, что "они все как один говорили, что эта армия находится в замешательстве, солдаты не уверены ни в себе, ни в своих командирах, не уверены, что они здесь делают и ждут, когда раздастся гудок парохода, который повезет их домой"47. По мнению Риджуэя, войска были плохо подготовлены, испытывали большой недостаток в оружии, теплой одежде в условиях холодной корейской зимы и занимали позиции на фронте "слишком широком, чтобы вести эффективные боевые действия". Риджуэй также обнаружил, что многие фундаментальные основы тактики просто игнорировались. Он сказал своим командирам, что их войска слишком привязаны к дорогам, что они не способны оценить местность и использовать ее преимущества. 8-й армии нужно "слезть со своих чертовых колес и ступить ногой на землю, идти в горы и леса и искать противника там, где он живет"48.
Общий вывод, к которому пришел Риджуэй, заключался в том, что "прежде, чем 8-я армия сможет перейти в наступление, ей нужно восстановить боевой дух, уверенность в себе и в своих командирах и веру в свою миссию"49.
Новый командующий быстро отказался от мысли немедленного перехода в наступление и начал готовить свои войска встретить китайское наступление, которое, как он полагал, должно начаться в первые дни следующего года. "Китайцы превосходили нас в численности, - заключал он. - Но мы намного превосходили их в бронетанковой технике... и, конечно, мы господствовали в воздухе". Он требовал от своих командиров использовать местность и особенности тактики противника в своих интересах - занимать позиции на высотах и давать противнику возможность просачиваться ночью. "Затем в дневное время мы могли использовать наше превосходство в огневой мощи и в авиационной поддержке, чтобы уничтожать противника"50.
Однако китайские и северокорейские части неожиданно нанесли удар раньше, чем предполагал Риджуэй. 31 декабря войска КНД и КНА начали Сеульскую операцию, которая продолжалась до 8 января 1951 года. К началу Сеульской операции перед китайскими и северокорейскими частями по-прежнему оборонялись 8-я американская армия. Но теперь в ее состав входили южнокорейские дивизии и все соединения "войск ООН". Основные силы противника находились на западном участке фронта и прикрывали Сеул, Тэчжон. Его оборона состояла из двух полос глубиной 20-40 км, основой которой являлись опорные пункты.
Замысел Риджуэя состоял в том, чтобы отступить еще дальше на юг, оторваться от передовых китайских частей и занять оборону на первом рубеже, который войска ООН достигли 5 января. Риджуэй первоначально планировал отступать еще дальше, на вторую линию обороны, которая находилась в 50 км к югу, но это было крайним рубежом отступления, на котором новый командующий был полон решимости удержаться и нанести тяжелые потери китайским войскам51.
Однако события развернулись по-иному.
Массирование сил и средств на направлении главного удара позволило Объединенному командованию КНА и КНД добиться превосходства над противником: в живой силе - в 5 раз и в артиллерии - в 2 раза. Танков, самолетов и кораблей значительно больше было у войск ООН.
Вечером 31 декабря 1950 года после короткой артиллерийской подготовки части КНА и КНД перешли в наступление. Их удар для противника оказался неожиданным. Ко 2 января 1951 года оборона противника была прорвана на глубину 15-20 км. Американские и южнокорейские войска, боясь обходов и окружений, не оказывая сопротивления, начали поспешно отходить по всему фронту.
Вспоминая те критические для 8-й армии дни, Риджуэй писал:
"Всего в нескольких километрах к северу от Сеула я столкнулся с бегущей армией. До сих пор мне не доводилось видеть ничего подобного. Солдаты побросали тяжелую артиллерию, пулеметы и минометы. Лишь немногие сохранили винтовки. Все они думали об одном: как можно быстрее убежать"52.
Объединенное командование, учитывая обстановку на фронте и поспешный отход противника на юг, 1 января поставило войскам новые задачи на наступление с решительными целями.
Китайские и северокорейские части, наступая в трудных условиях горной местности, бездорожья и снежных заносов, при 25-градусном морозе продолжали медленно продвигаться вперед. Особенно успешно развивались боевые действия 2-й и 5-й армий КНА, которые к исходу 3 января, продвинувшись в глубину расположения противника до 60 км, перерезали пути отхода к югу четырем южнокорейским пехотным дивизиям.
Чтобы освободить пути отступления этим дивизиям, командование войск ООН при поддержке крупных сил авиации организовало контрудар. В течение 4 января ударами с севера и с юга противнику удалось отбросить войска 2-й и 5-й армий КНА к востоку и обеспечить пути отступления для южнокорейских войск. После этого контрудара, стоившего неприятелю значительных потерь, южнокорейские и американские войска поспешно отошли на юг. Только слабо организованное взаимодействие между частями КНД и КНА позволило противнику избежать окружения и уничтожения.
На сеульском направлении американские и южнокорейские войска, преследуемые частями китайских добровольцев, 4 января оставили Сеул и, переправившись через р. Ханган, продолжали отходить на юг.
Всего за восемь дней боев войска КНА и части КНД продвинулись на 90-100 км и достигли 37-й параллели ("линия Сувона").
Учитывая, что в ходе наступления не удалось уничтожить основные силы противника, которые отходили, используя автотранспорт, а также потери в людях и огромные трудности в снабжении, Объединенное командование приостановило преследование противника. Войскам было приказано закрепиться на достигнутом рубеже, привести в порядок и подготовиться к новым боям. Потери американо-корейских войск были внушительны: более 5 тыс. убитых и 6 тыс. пленных. Но северокорейские и китайские части в результате трех наступательных операций устали, понесли большие потери, их фланги оказались открытыми; стратегические резервы еще не подошли к фронту; войска, участвовавшие в операции, испытывали нужду в продовольствии и боеприпасах.