С середины ноября 1950 года воздушные бомбовые удары по стратегическим мостам наносились все более крупными группами В-29: 14 ноября - 9 самолетов, 15-го - 21, 24-го и 26-го - по мостам действовали стратегические бомбардировщики из состава трех бомбардировочных групп (19-й, 98-й и 307-й). Удалось повредить два пролета моста у Хонгсончжина и один пролет моста у Манпочжина, причем два В-29 были подбиты советскими истребителями16.
Таким образом, в ноябре задачи ВВС США по разрушению мостов и приостановке поступления резервов из Китая в Северную Корею выполнены не были. Впервые с начала войны господство в воздухе ВВС США было поставлено под сомнение. МиГ-15 по всем параметрам значительно превосходили противостоящие им американские самолеты, и только благодаря более высокому мастерству американских летчиков им удалось избежать больших потерь. Кроме того, в начале 1951 г. советские специалисты по радиолокации наладили систему наведения истребителей с земли, что позволило МиГам еще больше увеличить эффективность боевого применения.
Однако для советских авиачастей и средств наземной ПВО, несмотря на успешное начало боевых задач, обстановка складывалась весьма сложно и была во многом неблагоприятной. Советские авиаполки вводились в бой последовательно. Количество истребителей увеличивалось по мере усложнения воздушной обстановки. В первые месяцы воздушных сражений с аэродрома Аньдун действовало не более 50-60 боеготовных экипажей17. Противник имел не только превосходство в средствах воздушного нападения (стратегическая и тактическая авиация, палубные бомбардировщики и истребители-перехватчики), но и в техническом оснащении своих ВВС: самолеты-постановщики помех, всепогодные ночные истребители F-94 с бортовыми локаторами. Американцы использовали широко разветвленную и хорошо оборудованную аэродромную сеть в Южной Корее, Японии и на островах Тихого океана, имели большие возможности для создания комфортных, поддерживающих силы и бодрость условий быта для личного состава ВВС, участвовавшего в боевых действиях. Американское командование имело значительный резерв летчиков.
В отличие от американцев советские летчики соответствующих условий быта не имели. Офицеры и солдаты жили в военных городках, в старых одно-трехэтажных бывших японских казармах. Здания были весьма запущены и требовали ремонта. Часть из них не имела водопровода, канализации и даже освещения. Питание готовилось и привозилось в казармы китайцами. Советские военнослужащие носили форму Китайской народной армии без знаков различия. Дежурства на аэродромах, вылеты на боевое задание по два-три раза в сутки тяжело сказывались на физическом состоянии летчиков. Положение оборонявшейся стороны обязывало советских летчиков длительное время дежурить в кабинах истребителей в ожидании вылета. В условиях жаркого и влажного климата это превращалось в настоящую пытку. После взлета, при наборе высоты и действиях на больших скоростях и высотах экипажи МиГ-15 испытывали огромные перегрузки. Они не имели, как американцы, высотного компенсирующего костюма, а использовали кислородные маски КМ-1618.
Горный рельеф местности резко ограничивал возможности радиолокационных станций по обнаружению самолетов и слежению за ними. Поэтому командованию советской истребительной авиации приходилось принимать решение в сложной обстановке в предельно сжатые сроки. В связи с этим не всегда удавалось вовремя, в оптимальном боевом порядке и на наиболее выгодной высоте выходить на перехват цели. Кроме того, советская авиация в передовой линии испытывала острый недостаток аэродромов.
Немалые сложности возникали и из-за необходимости соблюдать режим секретности, поскольку советское командование принимало все меры к тому, чтобы скрыть участие советских ВВС в Корейской войне, и не дать США доказательств, что истребители советского производства МиГ-15 (что не было тайной) пилотируют советские летчики. С этой целью самолеты МиГ-15 имели опознавательные знаки китайских ВВС, запрещалось действовать над Желтым морем и преследовать самолеты противника южнее линии Пхеньян, Вонсан (то есть до 39° с. ш., хотя фронт в 1951 г. стабилизировался по 38-й параллели). Последнее обстоятельство американцы умело использовали. Воздушные бои велись ими в основном вблизи морского побережья. Попав в невыгодную для себя ситуацию, они быстро уходили в сторону моря и оттуда, выбрав удобный момент и заняв необходимую высоту, снова могли вступать в бой или без помех ретироваться. Аэродром Аньдун, несмотря на специальное решение ООН, запрещавшее пересекать границу КНР, постоянно находился под воздействием истребителей противника, которые атаковали советские самолеты при взлете и посадке.
Несмотря на все трудности, которыми осложнялось боевое применение истребителей 64-го авиакорпуса, ввод советских реактивных истребителей в боевые действия сразу изменил общую воздушную обстановку в Корее. Первые же их воздушные бои против В-29 показали большую уязвимость этого бомбардировщика. Эффективность действия 23-мм и 37-мм снарядов оказалось весьма велика. Сравнительно небольшое количество попаданий приводило к уничтожению самолета. Не смогли обеспечить безопасность В-29 и многочисленные отряды американских истребителей, выделявшихся в непосредственное охранение боевых порядков, а также в завесы или заслоны для заблаговременного перехвата МиГ-15 на дальних подступах. Летчики 64-го авиакорпуса имели много встреч с В-29, и каждая из них заканчивалась тяжелыми потерями для противника, которые болезненно, остро воспринимались им, поскольку четырехмоторный бомбардировщик стоил дорого. К тому же вместе с самолетом зачастую гибли 10-12 человек экипажа.
Конечно, пушки советских истребителей еще не гарантировали их успех в бою. Стратегические бомбардировщики имели собственное сильное оборонительное вооружение, состоявшее из нескольких спаренных 12,7-мм установок крупнокалиберных пулеметов, постоянно сопровождались истребителями. Победа достигалась правильным выбором соответствующей обстановке тактики, хорошей организацией и четким управлением воздушным боем, высоким индивидуальным мастерством советских пилотов.
Боевой порядок американской нападающей авиации состоял из поршневых бомбардировщиков В-29, обладавших малой скоростью и следовавших в плотных боевых порядках (420-450 км/ч), и их истребительного прикрытия - реактивных истребителей F-80 ("Шутинг стар") и F-84 ("Тандерджет"). Последние вынуждены были также совершать полет на минимальной для реактивных самолетов скорости (650-700 км/ч), чтобы не оторваться от "сверхкрепостей". Это не позволяло истребителям прикрытия при внезапном появлении МиГов набрать необходимую скорость для ведения воздушного боя, да еще с таким превосходящим их по летно-техническим качествам самолетом, как МиГ-15.
Установив этот важный факт, командование 64-го авиакорпуса разработало эффективную тактику борьбы с воздушным противником. МиГам предписывалось, используя преимущество в высотах полета и скорости, действовать большим количеством пар истребителей, предоставив им самостоятельность. Главная задача была, не ввязываясь в бой с истребителями прикрытия, на большой скорости "прорезать" боевые порядки F-80 и F-84 и атаковать непосредственно В-29. Применение такой тактики приносило успех. Как признавали американцы, реактивные истребители прикрытия, следуя плотным построением над боевым порядком бомбардировщиков, не обеспечивали их безопасности. К концу ноября боевая эффективность бомбардировочной авиации снизилась19. Перед командованием ВВС США на Дальнем Востоке встала проблема надежной защиты бомбардировщиков В-29 и В-26 при ударах по стратегическим объектам в районе реки Ялу.