Вот вкратце суть события, привлекшего в августе 1997 года внимание многих информационных агентств мира. Почему же происшествие, случившееся на Марсе миллионы лет назад, стало сенсацией таких размеров, что глава НАСА Дэниэл Голдин был вынужден выступить со специальным заявлением, дабы «предостеречь общественность от слишком далеко идущих выводов». Почему?..
На безрыбье… В одном из августовских номеров американского еженедельника «Сайнс» за 1997 год была напечатана статья, в которой подводятся итоги многолетних работ, проводившихся специалистами НАСА и трех университетов — Станфордского (США) и Макгилла (Канада). В ней, в частности, сообщалось, что после изучения структуры метеорита «Аллен Хилз 84001», найденного еще в 1984 году во льдах Антарктиды, ученые обнаружили несколько признаков того, что на Марсе, возможно, некогда существовала жизнь.
Как видите, тон научного заявления достаточно сдержан. Более того, в статье подчеркивалось, что каждый из признаков сам по себе ничего не значит, но в совокупности они дают все-таки некоторые основания полагать: красная планета некогда могла быть населена, по крайней мере, микроорганизмами.
Публикация, вероятно, состоялась бы без особого шума, если бы не летняя скука. Разъехались в отпуска конгрессмены, многие деловые центры и даже суды резко сократили активность… В общем, газетам грозило падение тиражей, а тут такой подарок судьбы!
Налетевшие репортеры выпытали у руководителя группы исследователей Давида Мак-Кея и его коллег все подробности…
Метеорит, с которым работали американские и канадские ученые, — старейший из 12 осколков Марса, заброшенных некогда на Землю и обнаруженных к настоящему времени. По расчетам, ему где-то около 4,5 млрд лет, то есть его материал образовался из расплавленной породы в тот период, когда Марс и другие планеты только-только сформировались и остатки «строительного мусора» носились по всей Солнечной системе.
Полагают, что полмиллиарда лет спустя на Марсе установился сравнительно теплый и влажный климат, куда более благоприятный для жизни, чем теперешний. Воды и атмосферной углекислоты оказалось предостаточно, чтобы из них возникли простейшие органические молекулы, а затем и примитивные существа типа бактерий. Последние иногда превращаются в окаменелости. Вот их-то и обнаружили в куске породы, которому волею случая выпало долгое космическое путешествие.
Началось оно, как уже говорилось, при довольно драматических обстоятельствах. Оказавшись в космосе, обломок катастрофы миллионы лет блуждал по Солнечной системе. Согласно законам баллистики, а также в результате возможных столкновений с другими небесными телами наш пока еще безымянный герой все более отдалялся от Марса, пока в конце концов не попал в сферу притяжения Земли и рухнул на ее поверхность, по случайности угодив в Антарктиду, где пролежал в вечных льдах около 13 тыс. лет, пока его не нашли…
То, что метеорит был в конце концов обнаружен, — не такая уж большая новость. Вся наша планета усеяна «небесными посланцами». Легче всего их различать во льдах и снегах Антарктиды. Там едва ли не каждый лежачий камень — космического происхождения.
Найти же микроскопические окаменелости органических молекул на куске горной породы совсем не простое дело, ведь самая большая из них имеет диаметр в 100 раз меньше толщины человеческого волоса!
Тем не менее ученым удалось кое-что раздобыть.
Американские исследователи основывали свою гипотезу о внеземном происхождении метеорита и наличии на нем остатков органики в основном на четырех фактах.
Во-первых, они указали на наличие мелких вкраплений, размером с типографскую точку на данной странице, усеивавших стенки трещин на марсианском метеорите «Аллен Хилз 84001». Это так называемые карбоновые розетки. Центр такой «точки» состоит из соединений марганца, окруженных слоем карбоната железа, а затем следует кольцо сильфида железа. Некоторые земные бактерии, живущие в прудах, способны оставлять такие следы, «переваривая» имеющиеся в воде соединения железа и марганца. Но, как полагает биолог К. Нилсон, такие отложения могут возникать и в ходе чисто химических процессов.
В метеорите были найдены также полициклические ароматические углеводороды — сравнительно сложные химические соединения, часто входящие в состав организмов или продуктов их разложения. Химик Р. Зейр, работавший вместе с Мак-Кеем, утверждал, что это остатки разложившейся некогда живой органики. Однако его коллега из Орегонского университета Б. Саймонент, напротив, указывает, что при высокой температуре такие соединения могут возникать самопроизвольно из воды и углерода. Более того, в некоторых метеоритах, попадающих на нашу планету из метеоритного пояса, существующего между орбитами Марса и Юпитера, исследователи обнаруживают даже аминокислоты и сотни других сложных органических соединений, присутствующих в живых организмах, однако никто не утверждает, что астероидный пояс является рассадником жизни.
Третий довод энтузиастов — обнаружение под электронным микроскопом мельчайших капелек, состоящих из магнетита и сульфида железа. Одни исследователи, как, например, Дж. Киршвинк, известный специалист по минералам, утверждают, что капельки — результат жизнедеятельности бактерий. Однако другие, подобно геологу Э. Шоку, полагают, что подобные формы могут возникнуть и в результате других процессов.
Самую острую дискуссию вызвало четвертое доказательство, представленное группой НАСА. В карбонатной части метеорита под электронным микроскопом ими обнаружены вытянутые и яйцевидные структуры длиной в несколько десятков нанометров. Сторонники доктора Мак-Кея полагают, что найдены окаменелые остатки марсианских сверхмикроскопических организмов. Но их объем в тысячу раз меньше самых мелких земных бактерий. «Так что вряд ли это остатки жизни, — полагают скептики. — Скорее, перед нами сверхмалые кристаллики минералов, необычная форма которых обусловлена их миниатюрными размерами».
Жизнь в камне? Тут в спор вмешались и наши отечественные исследователи. Они указали, что еще за несколько месяцев до начавшейся шумихи аналогичное открытие сделали российские ученые. Причем на камушке, который старше Земли, а стало быть, наверняка попал из космоса. Однако никто из троих ни директор Палеонтологического института А. Розанов, ни профессор Института микробиологии В. Горленко, ни профессор Института литосферы С. Жмур — особого шума поднимать не стали. На то были как минимум две причины.