Министр финансов А. Г. Зверев остался верен своим старым принципам. Как послушный член партии и чиновник, исполнил порученное. Сверстал бюджет так, как того потребовали от него, но в речи на сессии характеристику его свел к минимуму. Не стал выпячивать, подчеркивать значительное сокращение капиталовложений в тяжелую промышленность, оборону. Только бегло перечислил основные показатели. Из общей суммы расходной части в 530,5 млрд, рублей предложил выделить на развитие народного хозяйства 192,5 млрд., в том числе на тяжелую промышленность — 82,6 млрд., на сельское хозяйство — 39,9 млрд. На оборону, вернее, лишь содержание всех видов вооруженных сил, включая внутренние войска, а также собственно аппарат двух силовых министерств — 110,2 млрд., то есть почти в два раза меньше, нежели в прошлом году. Зато на образование, здравоохранение, науку, культуру, социальное обеспечение — 129,8 млрд.[837]
Обосновывать же столь необычные особенности бюджета пришлось Маленкову. Свой доклад он начал с того, что предельно ясно и просто сформулировал «нашу главную задачу — обеспечение дальнейшего улучшения материального благосостояния рабочих, колхозников, интеллигенции, всех советских людей». Затем указал на сложившуюся и весьма опасную диспропорцию в экономике, ее заведомую дефицитность. «За последние 28 лет, — отметил Георгий Максимилианович, — производство средств производства в целом возросло в нашей стране примерно в 55 раз, производство же предметов народного потребления за этот период увеличилось лишь примерно в 12 раз», что «не может нас удовлетворить». И потому предложил резко «увеличить вложения средств на развитие легкой, пищевой и, в частности, рыбной промышленности, на развитие сельского хозяйства… чтобы в течение двух-трех лет повысить обеспеченность населения промышленными и продовольственными товарами (выделено мной. — Ю. Ж.)». Подошел к проблеме системно, тут же заявив о необходимости одновременно улучшить качество производимых товаров, значительно расширять торговую сеть, включая и колхозные рынки. Решающим же для подъема легкой промышленности Маленков счел не просто повышение капиталовложений в эту отрасль, а прежде всего снижение себестоимости за счет роста производительности труда, внедрения новой техники, рациональной организации производства, что должно было, помимо прочего, привести и к исчезновению убыточных предприятий.
Столь же конкретно остановился Маленков и на второй составляющей нового курса — на проблемах сельского хозяйства. Признал: его уровень «не соответствует возросшей технической оснащенности». Оценил как порочную введенную в годы войны систему оценки результатов работы «не по фактическому сбору, а только по видовой урожайности». «Нельзя забывать, — подчеркнул Георгий Максимилианович, — очевидное, что наша страна, наши колхозы могут быть богаты урожаем, собранным в амбары, а не урожаем на корню». А далее предложил поднимать сельское хозяйство исключительно интенсивным методом. Повышением урожайности всех культур, продуктивности скота, механизацией и электрофикацией, широким применением минеральных удобрений, опорой на достижения агротехники и зоотехники. Но вместе с тем еще и значительным повышением государственных закупочных цен.
Говоря о проблемах сельского хозяйства, Маленков не ограничился лишь вопросами, связанными с будущим колхозов. Более подробно, нежели Зверев, раскрыл сущность вынесенного на обсуждение депутатов проекта закона о сельхозналоге. Не побоялся — через тридцать лет после завершения коллективизации, вспомнить и о личном приусадебном хозяйстве жителей деревни. Призвал поддержать установление налога твердого, не зависящего, как прежде, от суммы доходов колхозников, списание недоимок за все прошлые годы, да еще определить размер налога для единоличников всего на 100 % выше того, что предстояло платить членам артелей.
Только потом глава правительства объяснил, что же может позволить проводить столь необычный экономический курс. Объявил об очередном достижении паритетности с США в области новейших вооружений — о создании в СССР водородной бомбы. И так охарактеризовал ситуацию, сложившуюся в мире: «Впервые за последние годы стала ощущаться некоторая разрядка международной атмосферы. У сотен миллионов людей все больше утверждается надежда на то, что можно найти путь к урегулированию спорных и нерешенных вопросов… Это относится и к тем спорным вопросам, которые существуют между Соединенными Штатами Америки и Советским Союзом. Мы стояли и стоим за мирное сосуществование двух систем. Мы считаем, что нет объективной основы для столкновения между Соединенными Штатами Америки и Советским Союзом».