Ну, всего хорошего.
Целую крепко, много.
Твой Иосиф
24/IX-30
Р. S. Как здоровье ребят?»
Там же, л. 43–45.
Н. С. АЛЛИЛУЕВА И. В. СТАЛИНУ
30 сентября 1930 г.
«Здравствуй, Иосиф!
Еще раз начинаю с того же — письмо получила. Очень рада, что тебе хорошо на южном солнце. В Москве сейчас тоже неплохо, погода улучшилась, но в лесу определенная осень. День проходит быстро. Пока все здоровы. За восемь зубов молодец! Я же соревнуюсь с горлом, сделал мне профессор Свержейский операцию, вырезал 4 куска мяса, пришлось полежать четыре дня, а теперь я, можно сказать, вышла из полного ремонта. Чувствую себя хорошо, даже поправилась за время лежания с горлом.
Персики оказались замечательными. Неужели это с того дерева? Они замечательно красивы. Теперь тебе при всем нежелании, но все же скоро придется возвращаться в Москву, мы тебя ждем, но не торопим, отдыхай получше.
Привет. Целую тебя.
Надя
Р. S. Да, Каганович квартирой очень остался доволен и взял ее. Вообще был тронут твоим вниманием. Сейчас вернулась с конференции ударников, где говорил Каганович (очень неплохо), а также Ярославский. После была «Кармен» — под управлением Голованова, замечательно. Н. А.».
Там же, л. 46–47.
Н. С. АЛЛИЛУЕВА И. В. СТАЛИНУ
6 октября 1930 г.
«Москва, 6/Х — 30 г.
Что-то от тебя никаких вестей последнее время. Справлялась у Двинского о почте, сказал, что давно не было. Наверное, путешествие на перепелов увлекло, или просто лень писать.
А в Москве уже вьюга снежная. Сейчас кружит во-всю. Вообще, погода очень странная, холодно. Бедные москвичи зябнут, т. к. до 15-Х Москвотоп дап приказ не топить. Больных видимо-невидимо. Занимаемся в пальто, так как иначе все время нужно дрожать. Вообще же у меня дела идут неплохо. Чувствую себя тоже совсем хорошо. Словом, теперь у меня прошла уже усталость от моего «кругосветного» путешествия и вообще дела, вызвавшие всю эту суетню, также дали резкое улучшение.
О тебе я слышала от молодой интересной женщины, что ты выглядишь великолепно, она тебя видела у Калинина на обеде, что замечательно был веселый и тормошил всех, смущенных твоей персоной. Очень рада.
Ну, не сердись за глупое письмо, но не знаю, стоит ли тебе писать в Сочи о скучных вещах, которых, к сожалению, достаточно в Московской жизни. Поправляйся. Всего хорошего.
Целую.
Надя
Р. S. Зубалово абсолютно готово. Очень, очень хорошо вышло».
Там же, л. 48–49.
И. В. СТАЛИН Н. С. АЛЛИЛУЕВОЙ
8 октября 1930 г.
«Татъка!
Получил твое письмо.
Ты что-то в последнее время начинаешь меня хвалить.
Что это значит? Хорошо или плохо?
Новостей у меня, к сожалению, никаких. Живу
неплохо, ожидаю лучшего. У нас тут испортилась погода, будь она проклята! Придется бежать в Москву.
Ты намекаешь на какие-то мои поездки. Сообщаю, что никуда (абсолютно никуда) не ездил и ездить не собираюсь.
Целую очень крепко.
Твой Иосиф
8/Х-30».
Там же, л. 50–51.
И. В. СТАЛИН Н. С. АЛЛИЛУЕВОЙ
9 сентября 1931 г.
«Здравствуй, Татька!
Как доехала, обошлось без приключений? Как ребятишки, Сатанка?
Приехала Зина (без жены Кирова). Остановилась в Зензиновке — считает, что там лучше, чем в Пузановке. Что же, — очень приятно.
У нас тут все идет по-старому: игра в городки, игра в кегли, еще раз игра в городки и т. д. Молотов успел уже дважды побывать у нас, а жена его, кажется, куда-то отлучилась.
Пока все.
Целую.
Иосиф
9/ІХ-31»
Там же, л. 52.
Н. С. АЛЛИЛУЕВА И. В. СТАЛИНУ
Не позднее 12 сентября 1931 г.
«Здравствуй, Иосиф!
Доехала хорошо. В Москве очень холодно, возможно, что мне после юга так показалось, но прохладно основательно.
Москва выглядит лучше, но местами похожа на женщину, запудривающую свои недостатки, особенно во время дождя, когда после дождя краска стекает полосами. В общем, чтобы Москве дать настоящий желаемый вид, требуются, конечно, не только эти меры и не эти возможности, но на данное время и это прогресс.