Никаких контактов с мужем она не поддерживала и о его смерти узнала только от человека, который приехал за ней, чтобы отвезти в Колонный зал Дома Союзов на траурную церемонию.
И только после смерти мужа ей было разрешено выехать в Финляндию.
Жена генерала Эйтингона была парашютисткой… Небо под крылом самолета было не голубым, а синим. Они прыгали как будто в воду, в те же упругие, тугие, только не водяные, а воздушные струи. С земли было видно, как от парящего в воздухе самолета отделялись маленькие темные точки и вдруг над ними расцветали, словно огромные букеты, красные, голубые, зеленые и белые парашюты.
17 июня 1935 года газета «Правда» сообщила о том, что в районе Химки — Юрлово — Нахабино был установлен новый мировой рекорд прыжков девушек-парашютисток с высоты 7.035 метров без кислородных приборов. Кроме того, это был первый мировой групповой прыжок женщин-парашютисток.
Его совершили шесть парашютисток — работницы экспериментального института Народного комиссариата тяжелой промышленности и студентки Всесоюзного института физкультуры. Прыжок был осуществлен с самолета АНТ-7 под управлением командира корабля мастера парашютного спорта Г. А. Шмидта и пилота Т. Т. Маламужа. Назывались имена парашютисток — Ольга Яковлева, Марина Барцева, Александра Николаева, Муза Малиновская, Надежда Бабушкина и Серафима Блохина.
Муза Малиновская. Ее девичья фамилия Вихирева. Родилась в 1913 году в городе Уфе. Отец, Григорий Ефимович Вихирев, был инспектором, как теперь говорят, аудитором, в банке. Мать, Елизавета Ивановна, — служащая того же банка. После революции отца перевели из Уфы в город Иваново и назначили управлявшим местным банком. Вскоре семья переехала в Москву. Идя по стопам родителей, Муза после семилетки окончила в конце 20-х годов бухгалтерские курсы и три года работала бухгалтером-плановиком. Одновременно активно занималась гимнастикой.
В 1931 году вышла замуж за Григория Степановича Малиновского, конструктора по профессии, художника по образованию, разносторонне одаренного человека, который и привил ей любовь к парашютному спорту. Сам он занимался планерным спортом и был наставником девушек-парашютисток.
В 1932 году у Музы родился сын Стасик, но она продолжала активно заниматься спортом. К 1935 году закончила водительские курсы и получила права шофера. Затем поступила в высшую школу тренеров по гимнастике.
В 1938 году случилось несчастье. На тренировочных прыжках под Ростовом Муза приземлилась на камень и повредила ногу.
На время пришлось оставить занятия спортом, и она, не желая расставаться с ним, поступила на работу начальником физической подготовки в Академию гражданского воздушного флота.
Приближался 1941 год. К этому времени она развелась с мужем. Грянула война. В первый день, хотя это и было воскресенье, Муза пришла в райком комсомола и попросила направить ее туда, где она была бы полезна. Судьбе было угодно распорядиться так, что она попала в органы государственной безопасности.
Лубянка. Июль 1941 года. В здании НКВД царит молчаливое и напряженное оживление. Пятого июля был подписан приказ о создании особой группы во главе с заместителем начальника ИНО П. А. Судоплатовым, которая начала подготовку к отражению вражеского нападения диверсионными средствами. 13 октября группа в связи с расширением объема работ реорганизуется во 2-й отдел НКВД СССР, а позже, в 1942 году, в Четвертое управление НКВД НКГБ СССР.
В начале июля сорок первого года вновь созданная группа приступила к формированию парашютно-десантного подразделения. В него принимали комсомольцев, спортсменов.
Кабинет комиссара третьего ранга (в сорок третьем году ему присвоят звание генерал-майора) Эй-тингона. За столом сидит моложавый мужчина средних лет с волевым, сосредоточенным лицом. Вокруг на стульях и на маленьком диванчике — молодые люди, в основном мужчины. Среди них только три женщины. Одна из них Муза Малиновская. Речь идет о подготовке диверсионных групп, которые будут направлены на оккупированную врагом территорию. Кроме других способов доставки членов этих групп к месту назначения — парашют. Кстати, владеть им должны научиться все — хотя бы по одному прыжку.
Постоянно звонит телефон. Какой из них, трудно понять. Их на маленьком приставном столике пять, шесть или больше. Но хозяин кабинета безошибочно берет нужную трубку. Больше всего Музу поразили лингвистические способности Эйтингона, который с одинаковой легкостью говорил то на французском, то на английском, то снова на русском языке. Как позже вспоминала Муза Григорьевна, именно в ту минуту, с первого взгляда и на всю жизнь, она влюбилась в Эйтингона.