И не затем ли выстроил Сталин Мавзолей и уложил ленинские останки в стеклянный гроб, — в вопиющем противоречии с материализмом марксизма, — чтобы с помощью восточного ритуала предотвратить попытки как современников, так и потомков произвести эксгумацию?
Журнал «Лайф» отказался печатать статью Троцкого, и за десять дней до его убийства сталинским агентом она была опубликована в херсонском издании «Либерти». Главный аргумент критиков гипотезы об отравлении Ленина: почему Троцкий хранил свою тайну до 1939 года? На самом деле он ее не хранил — просто не знал. В том была сила Сталина, что никто из его коллег, включая Ленина и Троцкого, даже не предполагал в начале 20-х годов, на что он способен. Сообщение о просьбе Ленина дать яд не казалось Троцкому в 1923 году подозрительным, но он иначе оценил его и связал с другими событиями после процессов над вождями революции в конце тридцатых годов и сопутствовавшего им Большого Террора. Троцкий, с интеллигентской слепотой по отношению к Сталину, принял его только под конец своей жизни и тогда по-новому взглянул на смерть Ленина. Во всех отношениях запоздалое прозрение!..
Троцкий: «Во время уже второго заболевания Ленина, видимо в феврале 1923 года, Сталин на собрании членов Политбюро (Зиновьева, Каменева и автора этих строк)… сообщил, что Ильич вызвал его неожиданно к себе и потребовал доставить ему яду, он… предвидел близость нового удара, не верил врачам, которых без труда уловил на противоречиях… и невыносимо мучился… Помню, насколько необычным, загадочным, не отвечающим обстоятельствам показалось мне лицо Сталина. Просьба, которую он передавал, имела трагический характер, но на лице его застыла полуулыбка, точно на маске.
— Не может быть, разумеется, и речи о выполнении этой просьбы! — воскликнул я.
— Я говорил ему все это, — не без досады возразил Сталин. — Но он только отмахивается. Мучается старик, хочет, говорит, иметь яд при себе. Прибегнет к нему, если убедится в безнадежности своего положения. Мучается старик, — повторил Сталин… У него в мозгу протекал, видимо, свой ряд мыслей».
И далее Троцкий спрашивает: «Почему тогда Ленин обратился именно к Сталину?»
И отвечает: «Разгадка проста: Ленин видел в Сталине единственного (читай: жестокого) человека, способного выполнить эту трагическую просьбу».
Мария Ульянова также вспомнила об этой просьбе достать яду. Но описала ее совсем в иных обстоятельствах.
Запись была обнаружена среди личных бумаг сестры Ленина после ее смерти и тотчас попала в секретный фонд партархива. Лишь через полсотни лет стала доступной для историков.
«Зимой 1921 года В. И. чувствовал себя плохо, — пишет Мария. — Не знаю точно когда, но в этот период В. И. сказал Сталину, что он, вероятно, кончит параличом, и взял со Сталина, слово, что в этом случае тот поможет ему достать и даст цианистого калия. Сталин обещал. Почему он обратился с этой просьбой к Сталину? Потому что он знал его за человека твердого, стального, чуждого всякой сентиментальности. Больше ему не к кому было обратиться с такой просьбой».
Э. Родзинский пишет:
«С той же просьбой В. И. обратился к Сталину в мае 1922 года, после первого удара. В. И. решил тогда, что все кончено для него, и потребовал, чтобы к нему вызвали Сталина. Эта просьба была настолько настойчива, что ему не решились отказать. Сталин пробыл у В. И. действительно минут пять, не более, и когда вышел от Ильича, рассказал мне и Бухарину, что В. И. просил ему доставить яд, так как время исполнить данное обещание пришло. Сталин обещал, они поцеловались с В. И., и Сталин вышел. Но потом, обсудив совместно, мы решили, что надо ободрить В. И. Сталин вернулся снова к В. И. и сказал, что, поговорив с врачами, он убедился, что еще не все потеряно и время исполнять просьбу еще не пришло. В. И. заметно повеселел, хотя и сказал Сталину: «Лукавите?» — «Когда же вы видели, чтобы я лукавил?» Они расстались и не виделись до тех пор, пока В. И. не стал поправляться. В это время Сталин бывал у него чаще других…»
Так что Троцкий прав: просьба Ленина о яде была. Только Троцкий относит эту просьбу к 192 3 году, когда Ленин и Коба стали врагами. А Мария Ульянова — к 1922 году, к периоду их нежной дружбы. Просьба Ленина была выражением величайшего доверия к Кобе, когда, по словам Марии Ульяновой, «Сталин бывал у него чаще других…».