…24 декабря 1900 года — одна из самых памятных дат для Елены Стасовой. В этот день вышел первый номер ленинской «Искры». А она в Петербурге действовала как агент, представитель газеты.
К каким только хитростям не прибегали распространители «Искры».
Из-за границы склеенные экземпляры газет, напечатанные на тонкой бумаге, доставлялись заделанные в переплеты невинных книг или альбомов. Сняв переплет, можно было размочить в теплой воде газеты, отделить лист от листа, просушить и свободно читать.
Специальная мастерская на Бассейной улице получила «для продажи» гипсовые фигуры с тайной начинкой. Нелегальная литература. Газеты. Письма.
Одной из баз для хранения нелегальщины была квартира врача К. А. Крестникова. Приходившие к нему «пациенты» выходили от доктора заметно округлившимися, пополневшими. «Медикаменты» этого замечательного доктора молниеносно излечивали даже самых худых и изможденных.
Елена Стасова уносила из этой квартиры не менее пуда личной литературы. Девушка всегда ходила с портфелем. Даже в театр или на концерт. В донесениях шпиков она так и значилась: «Девушка с портфелем…»
…Кроме распространения литературы, Стасова принимала непосредственное участие в печатании листовок. Сотни забот отнимали полностью ее время с утра до вечера. Гектограф. Желатин и глицерин для варки гектографической массы. Бумага…
Майские дни 1901 года. Полиция произвела много арестов.
Среди арестованных члены Петербургского комитета.
Пишется первомайская листовка. Она выходит, она распространяется по городу, и даже обе-прокурор святейшего синода Победоносцев и министр внутренних дел Дурново находят ее в своих почтовых ящиках.
А высокая девушка в пенсне, целую ночь печатавшая, а потом сама распространявшая листовки, рано утром трясется на извозчике, обмотанная под платьем красным знаменем, чтоб доставить его демонстрантам на Путиловский завод.
Она считала необходимым выработать в себе и практические качества. Точность. Чтобы не опоздать никуда — на явку, на свидание, на маевку — ни на минуту.
Наблюдательность. Чтобы уметь заметить все, до мельчайшей детали, а самой уйти незамеченной. Воля. Умение владеть собой в любую минуту, при любых потрясениях. Умение владеть своим лицом на допросе, когда оно ярко освещается неумолимым светом лампы. Умение не сказать ни одного лишнего слова.
Бдительность. Всегда ощущать десятки глаз. Глаз шпиков и филеров. Умение мгновенно принять решение. Суметь «переиграть» полицию. Ответственность. За каждый свой шаг. За каждое движение. Непреклонность к врагам. Чувство локтя…
…Весна 1904 года. Москва. Первая встреча с будущим любовником Николаем Эрнестовичем Бауманом.
Провокатор выдает руководителей организации. Бауман арестован. Стасова изменяет внешность, одежду, прическу. Она принимает всяческие меры предосторожности, уезжает в Нижний Новгород. Но ее настигают и здесь. И вот… Первый арест. Нижего-родская. тюрьма. Потом знаменитая московская Таганка.
Стасова не дает никаких показаний на допросах. Она принимает участие в одиннадцатидневной голодовке заключенных.
Она помнит абсолютно все и абсолютно точно. Недаром партийная кличка ее Абсолют.
После голодовки отец Елены вносит денежный залог, и ее освобождают до суда.
Перед выходом из тюрьмы товарищи поручили Елене просить Ленина написать брошюру о том, как держать себя на допросах и на суде, в разной обстановке.
Ильич немедленно откликнулся. Он прислал Стасовой письмо, известное в истории партии как Письмо к Абсолюту.
Центральный Комитет партии дал Елене Дмитриевне новое задание — руководить всей техникой ЦК за границей.
Приехав в Женеву, Стасова прежде всего пошла на квартиру, где жили Владимир Ильич, Надежда Константиновна и мать ее Елизавета Васильевна.
Однажды рано утром Владимир Ильич пришел в пансион, где она жила. Он был очень сосредоточен, молчалив и как-то необычайно грустен. Он стал расспрашивать Елену Дмитриевну о близких друзьях, с которыми она работала и вместе сидела в Таганской тюрьме, о Николае Эрнестовиче Баумане.
Елена Дмитриевна вспоминала всякие детали. Николай Бауман был самый близкий ей человек. Они ухитрились переписываться даже в условиях строгой тюремной изоляции. Был у них своеобразный «телефон». Веревочка, на конце которой висел мешочек с песком. В мешочек вкладывалась записка. Стасова высовывала руку из своего окошка, через решетку. Заключённый, сидевший сверху или сбоку, бросал ей мешочек с запиской. А она, в свою очередь, другому заключенному. Бауман сидел за углом в изоляторе. Но все же «телефон» доходил и до него. Так передавались даже материалы для нелегально выходившей в тюрьме рукописной газеты, в которой была помещена и статья о работе Ленина «Шаг вперед, два шага назад»…