С религиозной и моральной точки зрения особенно тяжким считался проступок, совершенный невестой или девственницей. Его ничем нельзя было искупить, даже «божьим судом».
«Наши предки были очень строги к тем, кто не соблюдал девственности, — сообщает афинский оратор 4 в. до н. э. Эсхин. — Если кто-то узнавал, что дочь его не сохранила, как то подобает до свадьбы, девственной крови, он приказывал замуровать ее вместе с жеребцом, чтобы она умерла с голода. В народе такие места называют «у жеребца и девушки».
Один из афинских законов цитирует знаменитый оратор Демосфен: «Если женщина уличена в измене, мужу не позволено жить с нею дольше. Если он все же так поступает, он бесчестит себя и лишается всех прав гражданина. Изменнице же не позволено больше посещать храм. Если она все же явится туда, с ней можно делать все, что угодно, не боясь наказания».
Вслед за тем Демосфен подчеркивает, что тот же самый закон позволяет мужчине изменять жене сколько угодно и оставаться в глазах общества порядочным и благочестивым человеком.
В парижском Лувре хранится остракон (надпись на черепке), в котором рассказывается о весьма своеобразной ордалии: женщина клятвенно заверяет коллегию жрецов, что она не спала ни с кем, кроме своего мужа. Этого письменного заверения болезненно ревнивый муж потребовал для предоставления в… потустороннем мире.
Какие права на развод были у женщин? Даже если она могла доказать, что ее муж душевно больной человек или очень жесток, что оставаться с ним опасно для ее жизни, она не могла помышлять о разводе.
В древности мужчина и женщина вступали в брак только для определенной цели, и если женщина не выполняла своих главных задач — обеспечение мужа потомством, сохранение и приумножение семейного имущества, у мужчины было полное право и обязанность прогнать такую женщину из дома и найти себе другую, которая, по его представлениям, отвечала всем требованиям.
Развод мог осуществляться без всякого юридического вмешательства, потому что сам брак не был юридическим актом. При разводе муж все решал по своему усмотрению. Ни о каком материальном возмещении или содержании женщина не могла и мечтать. Муж мог запросто выгнать жену из дома лишь за то, что она его «не слушалась», отказывалась с ним спать или не вызывала у него желания спать с ней, была бесплодной или рожала одних девочек, предохранялась от беременности, сделала аборт или потому, что ему больше нравилась другая женщина. У арабов муж мог выгнать жену из дома только за то, что в его доме случилось или могло случиться какое-то несчастье: за всякое несчастье, как хранительница очага, отвечала женщина.
«Изгнание» женщины из дома считалось самым большим наказанием после смертной казни.
«Когда муж изгоняет свою жену, он может ей дать что-нибудь, если сердце его этого пожелает. Если сердце его не пожелает этого, он не дает ей ничего. Она уходит в пустоту свою», — говорится в 37-м параграфе ассирийских законов.
«Она уходит в пустоту свою»! Для женщины это означало быть изгнанной в одиночество, полное отчаяние. Она становилась никому ненужной, сексуально несостоятельной, неполноценной, заклейменной, лишенной всяких средств на существование. Если у нее не было богатых родителей или родственников, к которым бы она могла вернуться (и то при условии, что они ее примут или согласятся оказать материальную помощь; имеются многочисленные примеры того, что из опасения испортить свою репутацию даже родители часто отказывались от дочерей), она вынуждена была зарабатывать на жизнь нищенством или проституцией.
В просвещенной античной Греции обычаи разводов были такими же, как на Востоке. Отношение к разводам несколько изменилось при браках с приданым. Они скреплялись договором, по которому муж обязывался в случае развода вернуть или возместить жене приданое со всеми процентами, а также ее долю в нажитом за годы брака семейном имуществе. Для мужчины это могло означать чувствительный материальный интерес, поэтому в поздней античности известно множество законов о разводе, но мало самих разводов.
В Древнем Риме граждане гордились тем, что за 500 лет со дня основания города здесь не было ни одного развода… Лишь начиная с эпохи Поздней Республики развод стал распространенным явлением, причем не только по инициативе мужа, но и жены.
«Ни одна женщина не постыдится развестись, потому что женщины из благородных и знатных семейств считают годы не по числу консулов, а по числу мужей, — писал по этому поводу Сенека. — Они разводятся, чтобы выйти замуж, и выходят замуж, чтобы развестись».