Усадьба поразила всех. «Обстановка была непривычная, — отмечала Надежда Константиновна. — Мы привыкли жить в скромных квартирах, в дешевеньких комнатах и дешевых заграничных пансионатах и не знали, куда сунуться в покоях Рейнбота. Выбрали самую маленькую комнатку, в которой Ильич потом, спустя 6 лет, и умер; в ней и поселились… Встретила охрана Ильича приветственной речью и большим букетом цветов. И охрана и Ильич чувствовали себя смущенными…»
О первом кратковременном пребывании Ильича в Горках можно прочитать в воспоминаниях П. Н. Пташинского. «В Горки мы приехали днем 24 сентября 1918 г. Владимир Ильич приехал позже. Вместе с ним прибыли Н. К. Крупская, Мария Ильинична и доктор Н. А. Семашко, народный комиссар здравоохранения РСФСР.
В день приезда Ильича ночью мне предстояло стать на свое первое дежурство. Решил поспать и хотел прилечь на кресла, которые поставил рядом с лестницей, ведущей на второй этаж. Попытка оказалась неудачной — ролики разъехались, я шлепнулся на пол. Пытаясь подняться, я посмотрел вверх. На ступеньках стояла Надежда Константиновна и, улыбаясь, глядела на мое барахтанье. Мне стало очень стыдно, быстро вскочив на ноги, я стал по стойке смирно. Продолжая улыбаться, Крупская попросила меня помочь разжечь камин в комнате Ильича.
Вместе с Алкснисом и другим товарищем из охраны мы напилили и накололи березы на хозяйственном дворе и принесли несколько охапок на второй этаж.
Моя вторая попытка улечься отдыхать снова была безуспешной. Вдруг раздался крик: «Пожар! Пожар, в комнате Ильича!».
С двумя ведрами воды я бросился в комнату Ильича, где сквозь дым увидел Семашко. Николай Александрович схватил у меня из рук ведро и вылил воду в горящий камин, потом второе ведро… Все мы были испуганы. Самым хладнокровным и самым спокойным человеком среди нас оказался Владимир Ильич. «Надюша, — сказал он, — успокойся, ничего страшного нет, вероятно, камин давно не чистили, вот сажа и горит.» Ильич стоял, прислонившись к окну, и смотрел, как мы льем воду в камин…
В охране было двадцать человек. Дежурства были круглосуточные: днем количество дежурных сокращалось, в сумерках и ночью оно увеличивалось.
Первое время мы не очень понимали, как нужно себя держать. Охранять в нашем понимании означало не допускать на территорию усадьбы никого постороннего. Поэтому каждый из нас стремился быть близко к В. И. Ленину. И маячили перед его глазами без надобности. Очевидно, это вело к тому, что мы чаще, чем это было нужно, сталкивались с ним во время его прогулок по усадьбе. С Надеждой Константиновной чаще всего встречи происходили на кухне, где она готовила скудную пищу. Как правило, это был жидкий суп, картофельное пюре и две маленькие мясные котлетки.
Мы хорошо знали, с какими продовольственными трудностями сталкивается Советская власть, но не могли все же примириться с тем скудным рационом, который позволял себе Владимир Ильич. Поэтому, когда приехал Петерс, мы набросились на него чуть не с кулаками.
Петерс заверил нас, что в ближайшие дни питание Ленина улучшится. Действительно, через несколько дней в Горки на имя Ильича стали поступать продовольственные посылки от рабочих кооперативов и крестьянских обществ. Обрадованные, мы с посылками в руках поднялись на второй этаж. Навстречу нам вышла Надежда Константиновна. Она удивилась, спросила, что это за посылки, сказала: «Подождите» — и ушла в комнату к Ильичу. Спустя несколько минут она возвратилась:
— Свяжитесь с товарищем Мальковым, возьмите у него адреса детских больниц и отправьте по этим адресам посылки.
— Надежда Константиновна, хотя бы одну посылку оставьте для Владимира Ильича, — взмолился я.
— Вы, юноша, хотите огорчить Владимира Ильича, — ответила Крупская. — Выполните его желание.
…Незадолго до окончания отдыха В. И. Ленина в Горках Генка и я сидели на скамье недалеко от Большого дома. Вдруг неожиданно появился Владимир Ильич.
— Здравствуйте, юноши, чем занимаетесь?
Мы вскочили, Генка стал по стоике «смирно» и громко отрапортовал:
— Охраняем жизнь вождя мировой революции!
Это было так неожиданно и нелепо! Мы ведь знали, как не терпел и не любил Ильич возвеличивания и восхваления! Нужно было видеть в тот момент Ленина! Обычно приветливый, благожелательный к нам, хотя он и не любил, чтобы его охраняли.
— Революция, — говорил Ильич, — нуждается в каждом солдате, а тут 20 здоровых парней бездельничают около моей особы. — Он вдруг резко изменился. Лицо его стало суровым, на нем появилось выражение обиды.
— Кто вас, юноша, научил так выспренне выражаться? Зряшным делом занимаетесь!