— Ничего особенного, — ответил один из латышей, — пришли Стрижака сажать. Тут он?
— Что? Как это сажать? Куда сажать?
— Обыкновенно. Посадим за решетку. В тюрьму. Такое решение.
Я вскипел.
— Да вы что говорите?! Какое решение? Чье решение?
— Наше решение. Мы на общем собрании отряда постановили посадить Стрижака как саботажника…
Оказалось, что, когда усталые после утомительного переезда из Петрограда и пешего марша по Москве, донельзя проголодавшиеся латышские стрелки прибыли в Кремль и обратились к Стрижаку с просьбой накормить их, он отказался выдать предназначенные для них консервы, сославшись на какую-то кем-то несоблюденную формальность, — не так оформленную ведомость. Всегда спокойные, выдержанные, но не терпевшие непорядка и несправедливости латыши возмутились, тем более что их товарищи, прибывшие в Москву раньше, сообщили, что консервы у Стрижака есть. Латышские стрелки собрали тут же митинг и приняли решение: объявить Стрижака саботажником и как саботажника арестовать.
Говорили латыши спокойно, держась уверенно. Нет, по их мнению, они не анархисты, самоуправством не занимаются. Действуют согласно революционным законам: единогласное решение общего собрания — закон. Суть не в консервах, а в том, что Стрижак — саботажник, разговор же с саботажником короткий…
Разобравшись наконец, в чем дело, я вызвал интенданта и велел ему немедленно выдать латышским стрелкам консервы, а латышей разнес на чем свет стоит. Хороша, говорю, законность, нечего сказать!
Собрались, погалдели и на тебе — арестовать. Будто ни командования, ни Советский власти, ни порядка нет. Самая настоящая анархия!
С латышами прошли первые, самые трудные месяцы моей кремлевской жизни, когда все только налаживалось, входило в норму.
В Кремле латышей было больше, чем в Смольном. К нашему приезду там уже был расквартирован 4-й Видземский латышский стрелковый полк. С прибытием пятисот латышских стрелков из Питера сформировали еще один полк, 9-й. 4-й вскоре из Кремля вывели, и 9-й полк нес в 1918 году охрану Кремля и выполнял различные боевые задания. Входил полк в Латышскую стрелковую дивизию, командовал которой Вацетис, впоследствии главком вооруженных сил республики, комиссаром дивизии был большевик-подпольщик Петерсон. Подчинялся же полк фактически мне.
Размещались латыши в казармах, что напротив Арсенала, направо от Троицких ворот.
В боевых операциях действовали они энергично, самоотверженно, караульную службу несли превосходно, хотя порою кое-кто из латышей и пошаливал».
Никколо Макиавелли в трактате «Государь» писал: «Наемные войска бесполезны и опасны; никогда не будет ни прочной, ни долговечной та власть, которая опирается на наемное войско, ибо наемники честолюбивы, распущенны, склонны к раздорам, задиристости с друзьями и трусливы с врагом, вероломны и нечестивы; поражение их отсрочено лишь на столько, на сколько отсрочено решительное наступление.
В мирное же время они разорят тебя (государя) не хуже, чем в военное неприятель. Объясняется это тем, что не страсть и не какое-либо другое побуждение удерживает их в бою, а только скудное жалованье, что, конечно, недостаточно для того, чтобы им захотелось пожертвовать за тебя (государя) жизнью. Им весьма по душе служить тебе в мирное время, но стоит начаться войне, как они показывают тыл и бегут…
Я хотел бы объяснить подробно, в чем беда наемного войска. Кондотьеры (наемники) по-разному владеют своим ремеслом: одни превосходно, другие — посредственно. Первым нельзя доверять потому, что они будут домогаться власти и ради нее свергнут либо тебя, их хозяина, либо другого, но не справившись о твоих намерениях. Вторым нельзя доверять, потому что проиграют сражение.
Наемники славятся тем, что медлительно и вяло наступают, зато с замечательной быстротой отступают».
Ответственность за состояние охраны В. И. Ленина сразу после ее введения была возложена на заместителя председателя ВЧК Я. X. Петерса. Когда Яков Христофорович по условиям работы не мог отлучиться из Москвы, в Горки выезжал А. Я. Беленький. С 1919 по 1924 год он был начальником охраны В. И. Ленина.
Беленький не раз говорил сотрудникам охраны: «Ребята! Никто не воспрещает вам спросить о чем-нибудь Ильича, он всегда ответит и никогда не будет в претензии. Но помните, что, углубившись в свои думы, он ведь продолжает работать. И мы не имеем права ему мешать».
Я. X. Петерс и А. Я. Беленький регулярно ездили в Горки, проверяли несение службы охраной. В один из очередных приездов Я. X. Петерса в Горки Владимир Ильич пожаловался, что кое-кто из охраны неотступно следует за ним. Петерс собрал охранников и вновь повторил им инструкцию Ф. Э… Дзержинского. В то же время обстановка требовала постоянного внимания.