В следующую поездку, встреченный наследником при возвращении опять в моей комнате, я ему вручил корзинку-домик, внутри которого находился кот. Восторгам не было конца. Сейчас же было написано сестрам письмо с извещением о прибытии кота, что и у них вызвало желание завести себе такого же. Дело это было поручено мне. Условия были поставлены следующие: кошка должна быть рыжая, иметь такую же шерсть, как у их любимого кота на яхте «Штандарт», от которого они надеялись получить потомство, не подозревая его равнодушия к кошкам. Была куплена в деревне и отправлена в Царское Село кошечка, подходившая под все условия. Великие княжны были страшно довольны и назвали ее Зубровкой. Наследник расставался со своим котом только на время прогулок из боязни его потерять; в остальное же время он его постоянно брал с собой вместе с любимой собакой по кличке Джой, породы спаниель, и приходил иногда во время высочайших обедов, держа его на руках, чем приводил в ужас людей, боявшихся кошек.
В Александровском дворце обыкновенно раз в неделю устраивались кинематографические сеансы. Выбор фильмов был государыней поручен П. А. Жильяру. Когда наследник был здоров, сеансы происходили в круглом зале дворца в присутствии государя, иногда и императрицы, Алексея Николаевича, великих княжон, дежурного флигель-адъютанта, живших в Александровском дворце фрейлин и воспитателей наследника. Приглашения на эти собрания исходили от наследника и всегда передавались мне государем от имени Алексея Николаевича; в дни же, когда наследник был болен, сеансы происходили в его большой угловой комнате в верхнем этаже дворца и присутствовали на них только служащие детской половины, воспитатели Алексея Николаевича и княжон.
Никогда в жизни не забуду последнего сеанса в начале февраля… Это был фильм «Мадам Дюбарри» — со всеми ужасами Французской революции, гильотиной, народным судом, казнями и т. д. После этого фильма я почувствовал невероятную тяжесть на душе, а теперь не могу даже вспоминать про него».
После отречения царя дворцовый комендант решил ехать в направлении своего пензенского имения, получив прежде предписание начальника штаба Верховного главнокомандующего. Предписание он получил.
Позже председатель Государственной думы, Михаил Родзянко скажет в светском салоне своей супруги: «Первыми, в тяжелую минуту бросившими царя, были министр двора граф Фредерикс и дворцовый комендант Воейков. Вот как государь не умеет выбирать людей». Следует отметить, что граф Фредерикс был арестован в Гомеле, а Воейков в Вязьме. Помещением для арестованных служила бывшая квартира дворцового коменданта в кавалерийском корпусе.
В описании Воейкова все выглядит не так. В воскресенье 5 марта в 6 часов вечера Воейков в последний раз в жизни видел своего государя.
Он зашел к нему проститься. Бывший император принял его в своем кабинете. Государь был на вид очень расстроен. Он обнял дворцового коменданта и «в самых сердечных выражениях еще раз высказал свое сожаление по поводу того, что ввиду сложившихся обстоятельств ему приходится со мною расстаться.
Затем государь выразил надежду в скором времени соединиться с семьей, жить с нею спокойно вдали от мирской суеты и через некоторое время встретиться со мною при менее тяжелых условиях жизни». Этому, конечно, не суждено было случиться. В тот момент ни государь, ни его охранник не могли знать своей дальнейшей судьбы.
Николай II выразил благодарность за неизменную преданность ему и императрице. Обняв Воейкова в последний раз со слезами на глазах, государь вышел из кабинета.
События развивались следующим образом. 2 марта 1917 года Николай II отрекся от престола в пользу брата — Михаила Александровича. Оставляя престол, Николай Романов надеялся, что Временное правительство разрешит ему и его семье выехать в Англию (они находились под домашним арестом в своем Царскосельском дворце), но Временное правительство не было полновластным хозяином в собственной стране, и отъезд Романовых не состоялся. Октябрьский переворот семья Романовых встретила в Тобольске. К концу зимы 1918 года в Тобольск стали прибывать монархически настроенные офицеры. Наиболее активной была группа бывшей царской фрейлины Анны Вырубовой. В Тюмени действия прибывших координировал поручик Борис Соловьев, хорошо известный Александре Федоровне и Николаю II. Планы освобождения семьи Романовых намечались на весну — лето 1918 года, но провалились. В роковую ночь с 16 на 17 июля 1918 года семья Романовых была расстреляна в «Доме особого назначения в Екатеринбурге».