В состав ВЦИК вошел 101 человек, в том числе 62 большевика, 29 левых эсеров, 6 социал-демократов интернационалистов, 4 представителя других партий.
Само название Советского правительства «Совет Народных Комиссаров» принадлежит Троцкому. В автобиографическом романе «Моя жизнь» Л. Троцкий писал:
«Надо формировать правительство. Нас несколько членов Центрального Комитета. Летучие заседание в углу комнаты.
— Как назвать? — рассуждает вслух Ленин. — Только не министрами: гнусное, истрепанное название.
— Можно бы комиссарами, — предлагаю я, — но теперь слишком много комиссаров (так назывались чиновничьи должности в период деятельности Временного правительства). Может быть, «верховные» комиссары? Нет, «верховные» звучит плохо. Нельзя ли «народные»?
— Народные комиссары? Что ж, это, пожалуй, подойдет, — соглашается Ленин. — А правительство в целом?
— Совет, конечно, совет. Совет Народных Комиссаров, а?
— Совет Народных Комиссаров? — подхватывает Ленин. — Это превосходно: ужасно пахнет революцией!»
Второй Всероссийский съезд Советов закрепил своими решениями победу октябрьского переворота в Петербурге.
Входивший в состав уральской делегации большевиков А. Спундэ вспоминал:
«Обстановка на съезде была нервной: отражалась происходящая за его стенами историческая драма. Открывший съезд Дан держался внешне спокойно. Страшно волновался убежденный в своем антибольшевизме Мартов. Когда раздался первый холостой выстрел “Авроры”, возвестивший о начале захвата Зимнего дворца, он, сильно волнуясь, выступил с заявлением о том, что, если солдатские штыки направляются в грудь министров-социалистов, подлинные социалисты (он имел в виду эсеров и меньшевиков) не могут молчать в этих условиях.
На подавляющее большинство участников съезда апелляция Мартова не оказала почти никакого влияния. Даже среди самих меньшевиков и эсеров по этому вопросу не оказалось единства, а для нас это был решенный вопрос, ибо пропасть между нами и министрами-социалистами была уже непреодолимо велика. Но было внутренне тяжело видеть, что люди, бывшие еще недавно нашими товарищами в борьбе с царизмом, искренне считающие себя защитниками народа, уходят из блещущего огнями Смольного в темный, скупо освещенный город…».
В то время представители многих политических партий восприняли победу вооруженного восстания как случайную, а само восстание как «верхушечный переворот».
Лидеры правых эсеров, меньшевиков и бундовцев отказались войти в президиум. Они выступили с защитой незаконно арестованного Временного правительства, назвали вооруженное восстание под руководством большевиков «военным заговором». Группа, выразившая протест против действий большевиков, покинула съезд и направилась в Городскую думу, где совместно с кадетами приняла участие в создании центра «Комитет спасения Родины и революции».
1 января 1918 года, под вечер, Владимир Ленин вместе со своей сестрой Марией Ильиничной и швейцарским социалистом Платтеном выехали в автомобиле из Михайловского манежа. Там только что закончился митинг, посвященный проводам уходящей на фронт первой регулярной части социалистической армии.
Неожиданно раздался удар в кузов машины. За ним другой, третий. Платтен резким движением руки пригнул голову Ленина. Шофер рванул машину на полный ход. Пули вдогонку впивались в кузов, пронизывая его стенки. Автомобиль был пробит в четырех местах…
ВЧК провела расследование. 2 января члены всероссийской боевой дружины эсеров были арестованы.
Происходило все это накануне выборов в Учредительное собрание.
Учредительное собрание — парламентское учреждение. Еще при Временном правительстве началась подготовка к выборам в Учредительное собрание. Советское правительство пошло на созыв Учредительного собрания в установленный ранее срок. Совсем отказаться от созыва Учредительного собрания большевики не могли: идеей парламентаризма в России жило несколько поколений революционеров.
Выборы в Учредительное собрание проводились по спискам, составленным при Временном правительстве.
Итоги выборов в Учредительное собрание убеждали в том, что выборщики предпочли парламентскую республику, а не власть Советов. Итоги выборов противоречили планам большевиков.
На выборах большевики и эсеры потерпели сокрушительное поражение. Большевики в среднем взяли менее 25 процентов и лишь в Латвии — 72 процента. Власть в случае признания Учредительного собрания уплывала от них.
Троцкий в своих воспоминаниях о Ленине писал о том, как незадолго до созыва Учредительного собрания к ним зашел Марк Натансон, старейший член ЦК левых эсеров, и сказал: