После высылки стрелков, в декабре 1918 года, по личному указанию Владимира Ильича Ленина была создана 1-я Московская советская пулеметная школа, первое советское военное учебное заведение.
Член партии большевиков с 1917 года Илларион Кириллович Матусевич сохранил яркие воспоминания об учебе кремлевских курсантов и охране рабочего кабинета и квартиры Ленина. Он вспоминал, что документы живших в Кремле часто менялись. Делалось это для того, чтобы обеспечить большую безопасность. Поэтому командиры объясняли курсантам, что в жизни Ленин выглядит почти так же, как на портретах…
Илларион Матусевич прибыл в пулеметное училище в самом конце 1919 года: «Сдаю свою изрядно потрепанную в боях и походах шинель, шапку. Форму получаем еще со складов царской армии — серые солдатские шинели, гимнастерки. Но на «буденовке» алеет красная звездочка — недавно выпущенный красноармейский значок с изображением молота и плуга. На левом рукаве гимнастерки заметно выделяется эмблема школы — малиновый треугольник с серебряным кантом. На фоне треугольника — цифра 1 и пулемет. Выбираем по размеру сапоги.
В арсенале выдают ружья, пулеметы, коробки с патронами. Оружие и боеприпасы — не учебные.
Каждое утро старшина роты объявляет наряд. Называются фамилии курсантов, назначенных в караул на разные кремлевские посты. В первые дни учебы нас, новичков, это не касалось. Но в последнее время прислушиваемся — скоро должны прозвучать и наши фамилии… Однажды, когда зачитывался список, я услышал то, о чем давно мечтал.
Впервые становлюсь в строй курсантов, назначенных в караул. Выстраиваемся в две шеренги на нешироком тротуаре перед Гренадерским корпусом. Правый фланг шеренги простирается до Царь-пушки, а левый заканчивается у Троицких ворот. Перед строем — начальник караула А. Александров. Он обменивается со сдающим дежурство паролями. Оба с обнаженными шашками. Все строго, торжественно. Здесь же комендант Кремля П. Мальков. Наверное, немного волнуется за нас, своих воспитанников, командир взвода Н. И. Привезенцев. А может быть, и спокоен: недаром же гонял нас «до седьмого пота». Начальник караула четким, «командирским» голосом называет посты и фамилии назначенных.
— На пост у Совнаркома…
— На пост у Боровицких ворот…
— На пост у Троицких ворот…
Один за другим выходят из строя курсанты, четко следуя за разводящим.
— На пост № 26…
Называются фамилии:
— Шорихин, Громушкин, Данилов.
Они сегодня заступают на самый главный пост — у рабочего кабинета Владимира Ильича Ленина. Мы, впервые назначенные в караул, еще не могли рассчитывать на такую честь.
Развод караула продолжается:
— На пост № 8 у Оружейной палаты…
Наконец слышу свою фамилию. Весь внутренне собираюсь, чтобы строевым шагом строго по уставу выйти из шеренги, с товарищами пройти к месту караула.
Разводящий — москвич Константин Чистяков ведет нас мимо Благовещенского собора, Большого Кремлевского дворца. Подходим к зданию Оружейной палаты. Останавливаемся в пяти шагах перед часовым, которого мне назначено сменить. Замираем по команде «смирно». Обращаясь ко мне, разводящий произносит:
— Часовой, на пост шагом марш!
Хорошо отработанным шагом подхожу к часовому, становлюсь справа. Проверяю слепки печати на массивных замках, исправность запоров на кованых дверях. Докладываю разводящему:
— Пост принят.
— Пост сдан, — звучит голос прежнего часового, и я уже вижу удаляющихся от меня разводящего и сменившегося курсанта.
Остаюсь один. Сразу трудно и представить, какое большое, ответственное дело доверили тебе.
Уже в первые дни пребывания в Кремле старшие товарищи рассказали нам о его главных достопримечательностях. Прямо передо мной — здание Большого Кремлевского дворца. Хорошо видны запорошенные снегом величественные башни — Боровицкая, Тайницкая, Петровская. Влево от моего поста начинается Коммунистическая улица, где живут Я. М. Свердлов, А. Д. Цюрупа, Демьян Бедный, М. И. Калинин, Ф. Э. Дзержинский, А. В. Луначарский и другие. Наши курсанты называют этот пост «безлюдным» — здесь и в самом деле прохожих почти не видно. Дело в том, что ворота Боровицкой башни наглухо закрыты, проход в Кремль разрешен только через Троицкие.
Здание Оружейной палаты, где я стою на посту, расположено на так называемом Боровицком холме. Когда-то здесь, рассказывали нам, у слияния рек Неглинной и Москвы, рос на взгорье густой бор… Да, много на своем веку повидал седой Кремль! Под древними сводами Оружейной палаты хранятся бесценные сокровища — раззолоченные троны самодержцев, украшенные драгоценными камнями венцы, предметы роскоши, изысканные дары иноземных владык… Еще совсем недавно все как бы подтверждало незыблемость царского владычества. Но вот власть эта обращена в прах, а драгоценности отныне принадлежат народу. И мне, простому рабочему пареньку, доверено охранять это богатство.