Москва жила трудно, прямо скажем, впроголодь. Скуден был быт и кремлевских курсантов. Заходим в столовую на первом этаже казармы. Раздатчики выносят большие бачки. Суп с воблой — на первое, на второе — пшенная каша, стакан компота или киселя. Хлеб выдают за завтраком, сразу на весь день. Что эти восемьсот граммов для двадцатилетних парней, к тому же целый день занятых на учениях, часами стоящих в карауле. Кое-кто не удерживается — хлеб мгновенно тает во рту. Но никто не жалуется, не высказывает претензий — ведь так живет вся пролетарская страна. За столом — шутки, смех. Молодость побеждает все трудности.
— Говорят, наши повара раньше в «Метрополе» работали, — говорит Сергей Аввакумов.
— Чуть перца не хватает, — подхватывает Сергей Алексеев.
— Да, несладко елось буржуям…
О многих моих боевых товарищах хотелось бы рассказать, но сейчас слово об Иване Ивановиче. Бывшие кремлевские курсанты знают, о ком пойдет речь. А вот читателю, наверное, трудно будет представить, что курсант Иван Иванович — это стройная шестнадцатилетняя девушка. Наравне со всеми овладела она мастерством пулеметной стрельбы, несла караульную службу и, сдавая или принимая пост, рапортовала: «Курсант Новикова пост принял!.. Курсант Новикова пост сдал!..».
На фронтах Гражданской войны, так же как и в годы Великой Отечественной, немало женщин воевали с врагом, прославились в боях. Курсантку Новикову звали Аней, так как и легендарную в то время Анку-пулеметчицу из Чапаевской дивизии. Родом она была с Тамбовщины, отца — члена комитета бедноты — в первые месяцы Советской власти убили бандиты. Аня, рано повзрослев, делала в семье всю мужскую работу — колола дрова, пахала землю. Трудилась девушка, тянула семью, а в груди горел огонь ненависти к врагам революции, хотелось с оружием в руках бороться за новую жизнь. Став бойцом Особого коммунистического военно-заградительного отряда, она не хуже парней воевала с белогвардейцами. Как-то непривычно было называть мужественного воина Аней, Анной Ивановной. Вот и пристало к ней — «Иван Иванович».
В сентябре 1919 года ее в числе десяти курсантов направили в распоряжение ЦК РКП(б), и дальнейшая судьба Анны Новиковой неизвестна… Дело в том, что курсанты, среди них и Аня, были направлены в отряд С. Тер-Петросяна (Камо). Ему поручались важные разведывательные задания, и, естественно, действия отряда были засекречены. Лишь много позже мы узнали о судьбе, боевых делах этой удивительной девушки. Однажды Камо поручил Анне во главе группы кавалеристов пойти в разведку в тыл к белым. Рейд пятнадцати конников оказался неудачным. Бойцы встретили на пути казачий эскадрон. Аня выходила из боя последней, прикрывая товарищей, она меткими выстрелами из пулеметной тачанки поражала врагов.
— С таким командиром можно идти в любую разведку, — говорили бойцы после этого боя.
Выйдя в тыл деникинских войск, отряд Камо расположился в небольшом городке Малоархангельское. Ане с небольшой группой красноармейцев было поручено стать дозором в нескольких километрах от городка. И тут им пришлось принять неравный бой с белогвардейцами. Убит восемнадцатилетний Ваня Шуляков, ранен Вася Прохоров, и Аня, подхватив его, стала отходить.
— Спасайся сама, Иван Иванович, мне конец, — еле слышно произнес Прохоров.
Была дважды ранена и Аня, но все же добралась до своих. Остался-таки жив Василий Прохоров. Воевал он еще и в Гражданскую, и в Великую Отечественную… Аню командование наградило часами с выгравированной надписью: «От Революционного Военного Совета Республики Анне Ивановне Новиковой за проявленную доблесть».
После лечения Новикова вернулась в Москву, закончила учебу, но вскоре была опять зачислена во вновь сформированный Камо отряд, направлявшийся в Закавказье.
Некоторое время Аня Новикова работала в бакинском подполье, позже в Тифлисе, где готовилась диверсия против ставки и штаба Деникина, располагавшегося тогда в Краснодаре… Вернувшись в Баку, куда в это время прибыл бронепоезд, она уехала на фронт.
Анна Новикова была отличной пулеметчицей, бесстрашным краскомом, требовательным к себе кремлевским курсантом. Жизнь ее трагически оборвалась в 1925 году. Ей тогда едва исполнилось 25 лет.
Среди тех, кто стоял на постах в Кремле, были еще две девушки — Эльза Глазер, дочь безземельного крестьянина-латыша, и Елизавета Барская, москвичка из интеллигентной семьи. Они также участвовали в боях с белогвардейцами на фронтах Гражданской войны.